По приказу Торрио бойцы Салтиса и Макэрлайна набросились на конкурента с быстротой и свирепостью загнанной в угол гремучей змеи. Вечером 7 сентября 1923 года банда под предводительством Дэнни Макфолла и Фрэнка Макэрлайна, прочесывая юг Чикаго в поисках торговых агентов О'Доннела, застала врасплох в салуне Джо Платки на Линкольн-стрит Уолтера и Томми О'Доннелов, Джорджа Бачера, Джерри О'Коннора и Джорджа Мигена. Всем, кроме О'Коннора, удалось бежать через черный ход, а О'Коннора Макфолл схватил, вытолкал на улицу и там прострелил ему голову. Через два дня грузовик О'Доннела, в котором находились Бачер и Миген, остановили на одной из дорог округа Кук, вытащили обоих и усадили в автомобиль, после чего их тела были найдены в канаве, нашпигованные свинцом и со связанными за спиной руками. 1 декабря 1923 года это повторилось с Морри Кином и Коротышкой Иганом – первый был убит, а второй – тяжело ранен и брошен умирать. Несколько месяцев спустя Филиппа Корригана застрелили из обреза, когда тот сидел за рулем грузовика О'Доннела, а Уолтера О'Доннела и Генри Гасмиллера убили в перестрелке в парке Эвергрин. Самого Спайка О'Доннела за этот период пытались убить десять раз, и несколько пуль побывали за этот срок в его теле. Он яростно отбивался, но у него не хватало людей, чтобы тягаться с врагом. Со счетом семь – два в пользу людей Торрио Спайк О'Доннел в результате бросил свой «славный небольшой бизнес» и сбежал из Чикаго. Позже он вернется – через годик, когда сам Торрио сбежит из города, снова возьмется за бутлегерство, хоть и в меньших масштабах, а параллельно будет заниматься рэкетом. С Аль Капоне ему, очевидно, удалось договориться, потому что последний его не трогал. Еще позже Спайк занялся добычей угля – и, несмотря на его уголовное прошлое и на то, что его имя числилось в списке врагов народа, изданном Комиссией по уголовным преступлениям, благодаря своим друзьям-политикам он получил контракт на снабжение города углем.
Большая часть убийств в войне против Спайка О'Доннела – на совести свирепого Фрэнка Макэрлайна. За свою жизнь он убил не менее тринадцати человек, пять из которых были людьми О'Доннела. Остальные бойцы Спайка полегли, скорее всего, под огнем Уолтера Стивенса, считавшегося главным убийцей Чикаго. В 1923 году ему было пятьдесят три, и он представлял собой самую колоритную личность в банде. Впервые о Стивенсе в Чикаго услышали как о бойце Мосси Энрайта, банда которого занималась организацией взрывов, избиений и убийств на стороне профсоюзов в «промышленных войнах» начала XX века. В феврале 1920 года Энрайта убил Джим Космано, убийца и шантажист сицилийского происхождения, который впоследствии был депортирован, по требованию Большого Тима Мерфи, самого известного из боевиков профсоюзов
[26]
. Имя Стивенса за время его службы у Энрайта упоминалось в связи с десятком убийств, в нескольких из которых он был действительно замешан, например, в убийстве джентльмена Питера – это был сын полицейского, выросший бандитом и убийцей. За убийство одного полицейского в Авроре, штат Иллинойс, Стивенс попал в тюрьму, но вскоре был помилован губернатором Леном Смоллом в награду за службу, которую сослужил в свое время губернатору, когда того самого обвиняли в злоупотреблениях.
Как и Джонни Торрио, Стивенс четко разделял дела и личную жизнь. Он был хорошо образован, изучал историю и жадно читал, особенно ему нравились произведения Роберта Луиса Стивенсона, Роберта Бернса и Джека Лондона. Он никогда не пил, а курить научился только в пятьдесят лет; усыновил и удочерил троих детей и дал им хорошее образование; более двадцати лет заботился о своей жене, когда она потеряла здоровье и стала инвалидом, обеспечивая ей самое лучшее лечение, которое только было на тот момент доступно. Взглядов Стивенс придерживался весьма пуританских: театр он не одобрял, из классических книг вычеркивал сомнительные места, прежде чем приносить их домой, не разрешал дочерям носить короткие юбки и пользоваться косметикой, развлекал товарищей постоянными яростными нападками на «распущенную современную молодежь» и часто произносил долгие речи, превознося старомодные идеалы. При этом он запросто мог за пятьдесят долларов пристрелить человека, а за двадцать – пробить кому-нибудь череп.
Схема одного из разделений территории между гангстерами
Ни Стивенс, ни Макэрлайн не понесли никакого наказания за убийство людей О'Доннела. Все знали, что Макэрлайн убил О'Коннора, Мигена, Кина и Бачера, но Торрио несколько месяцев удавалось оберегать его от тюрьмы. В итоге газеты подняли столько шума, что полиции все же пришлось арестовать его. Макэрлайн был признан виновным, и большое жюри велело незамедлительно его повесить; вместо этого он был столь же незамедлительно выпущен под залог, а в апреле 1924 года окружной прокурор закрыл дело. Примерно то же самое произошло и с остальными, кто был обвинен в причастности к убийствам, – Джо Салтисом, Ральфом Шелдоном и прочими. Денни Макфолл попал под суд за убийство О'Коннора, но его оправдали, и вскоре после этого этот не особенно важный член банды – ценность его заключалась лишь в том, что он был помощником шерифа, – сбежал из города. Уолтер Стивенс тоже уехал из Чикаго – после того, как его попытались убить. О Стивенсе, как и о Торрио, бандиты говаривали: «Он бы и с этим разобрался, но ему все это так надоело...»
5
Когда Джонни Торрио ввел армию своих проституток и сутенеров в пригороды Чикаго, он не пытался открывать бордели в Сисеро, который был не только вторым по величине после Чикаго городом в округе Кук, но и пятым по величине в Иллинойсе (население его составляло на тот момент более пятидесяти тысяч человек). К тому же это был один из самых крупных промышленных центров штата, процветающий и законопослушный. Конечно, там тоже в известной степени хозяйничали продажные политики и были салуны, которые не закрылись даже после объявления сухого закона, – пиво туда поставляли «западные» О'Доннелы – Клондайк и Майлс. Но борделей в Сисеро не было, и единственным допустимым видом азартных игр были игровые автоматы, принадлежащие политику Эдди Фогелю. Фогель вместе с О'Доннелами и Эдди Танклом – владельцем салуна богемского происхождения, держателем голосов иммигрантов – имели решающее влияние в правительстве города, во главе которого стоял мэр Джозеф Клена.
Скорее всего, от захвата города Торрио удерживало не противодействие политиков, а страх перед «западными» О'Доннелами, поскольку последние не одобряли проституцию и не хотели иметь с ней дела. Но осенью 1923 года, получив контроль над всей остальной территорией округа Кук, Джонни Торрио начал тщательно спланированное вторжение в Сисеро. Вместо грубой силы он применил тонкий расчет. В октябре 1923 года он, не проводя никаких переговоров с местной полицией и властями, открыл бордель на Рузвельт-роуд и послал туда десяток проституток. Полиция Сисеро немедленно этот бордель закрыла, а женщин – арестовала. После этого Торрио открыл еще одно заведение на углу Огден и Пятьдесят второй авеню. Полиция и его накрыла. Торрио не стал с этим спорить, только через пару дней в Сисеро заявились помощники шерифа Питера Хоффмана и конфисковали все игровые автоматы в городе.
