Донья Элеонора де Гусман родила королю Альфонсо восьмерых сыновей и одну дочь, и всех их король щедро наделил замками и поместьями. Двое первенцев Элеоноры, близнецы Энрике и Фадрике, были на два года старше законного инфанта Педро, а Тельо – на год. Фадрике уже в десятилетнем возрасте был назначен великим магистром ордена Святого Якова (Сант-Яго), а Энрике получил титул графа Трастамарского и был единственным из незаконнорожденных детей короля, кто официально именовался не бастардом, а сыном Альфонсо XI.
Этот тщедушный, но далеко не глупый юноша воспринимался окружающими как преемник отца на королевском троне, и кастильянос (включая самого короля и Элеонору де Гусман) на людях обращались к Энрике не иначе, как «ваше высочество». Его постоянно видели рядом с Альфонсо XI: в военных походах, на приемах иностранных послов (причем Энрике сидел возле отца на «малом» троне), на охоте, на всенародных празднествах, в церкви… О законном сыне короля, подрастающем инфанте Педро, никто не вспоминал, в том числе его родной отец.
Все знали, что Альфонсо XI даже не соизволил приехать в Бургос, чтобы хотя б из приличия поздравить свою венчанную супругу, Марию Португальскую, с рождением ребенка. Не прибыл он и на крестины своего сына, лишь прислал Марии свое повеление назвать мальчика Педро.
Но это был еще не предел унижений.
Сразу же после крестин своего законного сына Педро король Альфонсо приказал Марии Португальской вместе с грудным младенцем удалиться в пустующий королевский замок в Севилье и никогда не покидать пределов города.
С раннего детства Педро с увлечением занимался боевыми искусствами, верховой ездой и много и прилежно учился: история, латынь, география, математика, астрономия были его любимыми науками. Еще он пристрастился к рыбной ловле и часами просиживал с удочкой на берегу Гвадалквивира. Разумеется, инфант с удовольствием ездил бы и на охоту, но такой возможности у Педро просто не было.
Но вскоре такая возможность представилась. Мария Португальская, обиженная и озлобленная на мужа, то и дело меняла любовников. И вот, когда Педро исполнилось семь лет, ее очередным избранником стал прославленный адмирал дон Алонсо де Тенорио.
Страстный любитель охоты, дон Алонсо постоянно брал с собой на травлю зверей и птиц своего тринадцатилетнего сына Хуана и за компанию Педро, сына своей любовницы – Марии Португальской. Мальчики сразу и на всю оставшуюся жизнь стали лучшими друзьями. Педро же был просто счастлив: наконец-то у него появился достойный товарищ, с которым можно было говорить на любые темы, вести мудреные диалоги на латыни, спорить об истории, изучать географические карты…
Поначалу разница в возрасте – целых шесть лет! – сказывалась в отношениях друзей, но с годами все как-то выровнялось. Инфант Педро стремительно взрослел и мужал, он был намного сильнее дона Хуана, значительно выше ростом и поумнее.
К тому же инфант рано приобрел печальный житейский опыт: пренебрежение со стороны отца (да и матери, увлеченной очередным любовным приключением) уже в раннем возрасте превратило дона Педро в закоренелого циника. Старший по возрасту дон Хуан попал под моральное влияние юного инфанта.
Они стали практически неразлучны. Их не поссорил даже тот злосчастный день, когда Педро рассек Хуану лицо камнем…
Прошли годы. Адмирал Алонсо де Тенорио погиб в морском сражении, и новым фаворитом опальной королевы стал пятидесятилетний Жуан Альфонс Альбукерке, тоже, как и она, выходец из Португалии, королевских кровей. Поступив на службу к Альфонсо XI (теперь он именовался на кастильский лад: дон Хуан Альфонсо д’Альбукерке), он проявил такую энергию, выдержку и знание политики и экономики, что Альфонсо XI быстро сделал его канцлером.
Король знал о любовной связи Альбукерке с Марией Португальской, но лишь посмеивался: его это устраивало. С одной стороны, Альфонсо XI получил «компромат» на своего канцлера и в любой момент мог им воспользоваться, с другой – его законная жена уже не выглядела в глазах людей невинной овечкой, ведь о ее связи с Альбукерке, в отличие от прошлых интрижек, знали все.
Новоиспеченный канцлер с первых дней пребывания в должности видел свою главную задачу в том, чтобы хоть как-то сбалансировать противоестественную ситуацию, которая заключалась в наличии двух королев: формальной (Мария Португальская) и фактической (Элеонора де Гусман). Во всяком случае, Альбукерке был единственным человеком из высшего руководства Кастилии, кто искренне поддерживал несчастную, обделенную во всех правах королеву Марию. Он постоянно докладывал своей любовнице о делах при дворе, о планах Альфонсо XI, прекрасно понимая, что рискует при этом головой.
Альбукерке все время метался между Вальядолидом и Севильей со своей обычной охраной в сотню всадников. Месяца три назад он привез известие, которое повергло Марию Португальскую в длительную депрессию.
– Милая Мария, – сказал Альбукерке, присев рядом с королевой и взяв ее за руку, – у меня дурные вести.
– О Пресвятая Дева! – возвела очи к небесам брошенная венценосным супругом женщина. – Ну, какое еще страдание изобрел для меня этот развратник?
Альбукерке вздохнул и быстро заговорил:
– Его величество король Альфонсо твердо решил лишить своего законного сына Педро всех прав на кастильский престол и объявить наследником бастарда Энрике.
Мария выдернула свои пальцы из руки канцлера и резко поднялась.
– Что? Да как же это возможно?
Все эти годы она жила одной лишь надеждой, что когда-нибудь Альфонсо XI будет убит в очередном походе против мавров, на естественную смерть этого никогда не болевшего здоровяка рассчитывать не приходилось. Его зарубят, зарежут, пронзят копьем или стрелой, затопчут лошадьми, ему размозжат голову палицей… И тогда Педро станет королем, а она, Мария Португальская, – регентшей. И ее месть Элеоноре де Гусман будет такой жестокой, что заставит содрогнуться всю Кастилию и сопредельные государства.
И вот она слышит, что эта ее единственная мечта никогда не сбудется!
– Это невозможно, – простонала королева Мария и с мольбой посмотрела на Альбукерке.
– К сожалению, возможно, – снова вздохнул канцлер. – Для короля возможно все. Дело за малым: объявить ваш брак расторгнутым и обвенчаться с Элеонорой де Гусман. И тогда наследником по всем династическим законам становится Энрике – ведь он старше Педро.
Мария Португальская не находила слов…
Канцлер Альбукерке говорил сущую правду: именно так и собирался поступить король Альфонсо. Но сначала он решил отобрать у неверных Гибралтар, чтобы положить его к ногам своей будущей законной супруги, Элеоноры де Гусман, родившей ему уже девятого ребенка.
* * *
Для Марии Португальской потянулись мучительные дни ожидания катастрофы. И вот наконец перед началом мессы по случаю праздника Въезда Иисуса в Иерусалим Альбукерке внезапно появился в продуваемом всеми ветрами королевском замке Севильи. Мария Португальская и ее сын Педро в это время готовились идти в кафедральный собор Иоанна Крестителя.
