– Эй, командир, стой! – Роман бросился следом
за турком. – Ну, постой минуту! Куда ты так быстро идешь?! За тобой не
угонишься. Мы с тобой полностью согласны. Все, что мы здесь делали, – это
ужасно. Мы больше так не будем. Мы тебе обещаем. Только, командир, не нужно
сейчас доплывать до парома и кричать во все горло, чем мы здесь занимались.
Если ты думаешь, что это кому-нибудь будет интересно, то ты глубоко ошибаешься.
Это никому интересно не будет. Просто у нас есть близкие люди, которым ты
можешь причинить боль, а мы очень сильно дорожим их спокойствием и не можем
этого допустить. А чтоб тебе не обидно было и чтоб тебе говорить не хотелось,
мы тебе денег дадим. Давай я дам тебе немного баксов, и ты все забудешь. Мы оба
будем знать о том, что ты ничего не видел и ничего не слышал. Командир, возьми
денег!
В этот момент Роман резко остановился и полез
в карман шорт для того, чтобы достать свой бумажник.
– Командир, держи! Держи деньги, я тебе
говорю!
Но турок даже не думал останавливаться. Он еще
больше ускорил шаг и бросил через плечо:
– Я думал, они туалет, а они секс. Нехорошо.
Плохо. Муж волноваться, переживать, а они секс. Муж – хороший человек.
– Командир, да стой, я тебе сказал! Денег
возьми, чтобы тебе спокойно было, раз уж ты такой правильный! На тебе денег!
Стоять! Придурок, я сказал, стоять!
Но, вместо того чтобы остановиться, турок еще
больше ускорил шаг и почти побежал. Он был себе на уме и бормотал что-то под
нос. Я обхватила голову руками, ссутулилась, представила, что сейчас может произойти
на пароме, и прокричала:
– Рома! Да останови же ты этого идиота! Он
сейчас в лодку сядет! Ну сделай же ты что-нибудь!
Мои слова заметно подстегнули Романа. Он сунул
бумажник обратно в карман и, не придумав ничего лучшего, поднял с земли
увесистый камень. Со словами: «Стой, я сказал!» – что было сил запустил камень
в турка. Роман не промахнулся, а турок не успел добежать до лодки. У него
как-то странно подкосились ноги, и он совершенно бесшумно упал в нескольких
шагах от берега, на котором стояли две одинаковые резиновые лодки.
– Ром, он упал. – Я посмотрела на своего
любимого крайне растерянным взглядом.
– Но ты же сама сказала, что я должен что-то
делать… Наверное, я просто сбил его с ног. Давай приведем его в чувство и сунем
ему побольше денег в целях компенсации за моральный ущерб.
– Давай. Я еще таких упертых турков никогда в
жизни не видала.
Добежав до лежащего на траве турка, Роман сел
на корточки и попробовал привести его в чувство.
– Эй, дружище, вставай. Не дури. Ты у нас
прямо шутник какой-то. И откуда ты взялся на нашу голову? На кой тебе на пароме
не сиделось? Мы бы и сами приплыли. Подумаешь, задержались немного. С кем не
бывает…
Неожиданно Роман резко замолчал, поднял
лежащий рядом с турком кровавый камень и дрожащим голосом произнес:
– Бог мой… Кровь…
– Кровь, – сказала я то же самое и тяжело
задышала.
Сперва я ничего не подумала, наверное, просто
не успела, но, когда Роман перевернул турка лицом вверх, моему взору предстала
действительно страшная картина, я издала пронзительный крик. Глаза турка были
открыты и… смотрели куда-то вдаль. В них не было жизни. Черт побери, в них совершенно
не было жизни. Они смотрели мимо меня, и было нетрудно догадаться, что эти
глаза вообще ничего не видели. Ничего… А из его виска текла кровь, такой
тоненькой алой струйкой, напоминающей цвет алой гуаши…
– Ты попал ему прямо в висок! – Я и сама не знаю,
почему я стала кричать. – Камень попал именно в висок! Ну почему?! Почему он
попал не в шею, не в спину, а именно в висок?! Почему?! Почему именно в
голову?!
– Я и сам не знаю, как это произошло… – Голос
Романа заметно дрожал. – Это произошло случайно. Я не хотел. Ты веришь, что я
не хотел? Я просто кинул в него камень, и все… Я и не думал попасть в голову. Я
хотел просто сбить его с ног. Я хотел его остановить…
Роман побледнел еще больше и, взяв турка за
руку, попытался нащупать пульс.
– Ну что? – Я по-прежнему не теряла надежды.
– У него нет пульса.
Я старалась хоть как-то осмыслить эту страшную
ситуацию, в которую мы так нелепо попали, но у меня ничего не получалось.
– Ром, ты не ответил на мой вопрос. Он мертв?
– Ева, а как ты сама думаешь? Если у человека
нет пульса, он мертв или жив?
– Мертв… – словно в тумане, произнесла я. –
Господи, кошмар-то какой….
Роман еще раз обследовал турка на предмет хоть
какой-нибудь искорки, напоминающей жизнь, но и это не принесло должного результата.
– Он мертв, – сделал окончательное заключение
Роман и ударил кулаком по стоящему рядом дереву. – Вот черт! Вот попали!
Я еще сохраняла остатки спокойствия, но уже не
могла мыслить трезво. Я плохо представляла себе, что именно должна делать в
данный момент: начать рыдать, орать, биться в истерике или обвинять во всех
смертных грехах своего любимого… Я страшно испугалась за себя, за Романа и за
то, что с нами будет дальше. А еще там, на пароме, остался мой муж, который
уже, наверное, рвет и мечет, а может быть, уже сам догадался о моей такой
чересчур наглой и откровенной измене. Двое уплыли в одной лодке на берег и не
возвращаются долгое время. Только идиот не догадается, чем мы занимались на
берегу. А мой муж далеко не идиот и никогда им не был. Это я сделала его
идиотом, когда стала откровенно изменять прямо у него под носом.
– Ром, поплыли, нам пора. – В моем голосе
появились нотки, близкие к истерике.
– А с этим товарищем что делать?
– Как что делать? – растерялась я еще больше.
– А что мы должны делать, если мы ничем не можем ему помочь? Мы же его не
воскресим. Мы уже ничего не должны делать. Нужно просто вернуться на паром как
ни в чем не бывало.
– Как это, как ни в чем не бывало? – В отличие
от меня Роман еще не совсем растерял самообладание.
– Будем двигать свою версию по поводу того,
что я потеряла сознание, и все. Не будем же мы в один голос кричать о том, что
несколько минут назад ты совершил убийство по неосторожности.
Роман посмотрел на меня таким пристальным
взглядом, что у меня по телу пробежали мурашки.
– Мы совершили убийство. Ты сказала, что я
совершил убийство, а я тебя поправляю. Не я совершил убийство, а мы его
совершили. Ты пытаешься свалить всю вину на меня.
