– Я по поводу турка. Если вдруг нас зацепит
полиция, то мы до последнего идем в отказ. Мы ничего не видели и ничего не слышали!
И не вздумай улетать раньше времени. Это будет слишком подозрительно.
Роман усмехнулся и процедил сквозь зубы:
– Да пошла ты… Я думал, ты хочешь сказать
что-то другое… Я действительно тебе верил и думал, что ты меня любишь…
Я смотрела вслед уходящей фигуре и вытирала
глаза, которые просто заливались слезами. Одному богу известно, как мне
хотелось все бросить, побежать следом за ним, броситься ему на шею и кричать во
все горло, пока у меня не дрогнет, а затем и вовсе не сорвется голос: «Я люблю тебя!
Я люблю тебя! Господи, как я тебя люблю!»
Я жалкая, ничтожная дрянь, которая в силу
своей трусости принадлежит к типу тех женщин, которые годами уходят от мужа. Я
боюсь что-то менять. Я боюсь поставить на карту все во имя любви. Я боюсь
сказать мужу правду. Я очень боюсь. До дурноты, до потери сознания, до темноты
в глазах… Я боюсь… Я привыкла ко лжи. Как же к ней быстро привыкают. Как же
быстро. Уже не я сама руковожу своей ложью, а моя ложь руководит мной. Все мое
детство мать учила меня честности и всегда говорила, что за любую ложь
обязательно придет расплата. Мать всегда гордилась тем, что я не могла врать.
Никогда. При любых обстоятельствах я всегда говорила ей правду. Даже когда
получала двойки, я не вырывала страницы из своего дневника, ничего не скрывала,
а говорила все именно так, как оно есть.
Значит, по маминому раскладу, впереди меня
ждет расплата. Но я постараюсь все исправить. Я обязательно постараюсь. Я
постараюсь возвратиться к своему мужу, но смогу ли я возвратить наши с ним
прежние отношения и смогу ли я возвратить ту любовь, которую я задушила своими
собственными руками и которой у меня уже нет? Можно ли жить с человеком из
чувства долга, жалости, вины, осознавая, что другого выхода нет? Слишком много
вопросов и совершенно никаких ответов…
А может быть, плюнуть на все и развестись?
Плюнуть на что?! На несколько лет брака? На человека, который находится от меня
в моральной зависимости и каждый день твердит мне о том, что не сможет без меня
жить? На дочь, которая сильно привязана к своему отцу и никогда не простит мне
этого шага? На клятвенные обещания своему мужу прожить с ним всю жизнь в любви
и верности? Слишком много придется плевать. У меня просто не хватит слюны…
Я пошла по выложенной дорожке и почувствовала,
как мне холодно. Майские ночи в Турции никогда не отличались теплом, а этой
ночью похолодало еще больше. Махровый халат потерял привычное тепло, а морская
сырость пронзала каждую его ниточку.
«Боже мой, как холодно, – подумала я и
ускорила шаг. – А может быть, не так уж и холодно. Может быть, это нервы…
Скорее всего, это нервы. Обыкновенные нервы…»
Затянув пояс халата потуже, я обернулась и
увидела, что рядом с тем самым лежаком, где мы совсем недавно с Ромкой
занимались любовью, стоял какой-то человек, одетый во все черное. На глаза была
натянута черная кепка. Казалось бы, что тут такого, многие отдыхающие
прогуливаются ночью на море, тем более скоро рассвет… Я не видела глаз этого
человека, но чувствовала, что он смотрит мне вслед. А может быть, мне просто
показалось, померещилось, надумалось? Может быть, человек совершенно случайно
подошел к тому лежаку, на котором мы занимались любовью? А может быть, он
что-то видел?.. Все может быть… Может быть…
Еще раз обернувшись, я вздрогнула – незнакомец
в знак приветствия махнул мне рукой. Может быть, он ошибся и с кем-то меня
перепутал? А может быть… Мне стало действительно страшно, и я ускорила шаг. А
затем… Затем, когда мое сердце застучало, я побежала, вернее, бросилась со всех
ног в направлении своего отеля…
Я отдышалась только тогда, когда добежала до
дверей своего номера.
Это нервы. Это просто нервы, говорила я сама
себе, стараясь успокоиться. Подумаешь, какой-то мужчина махнул мне рукой. Быть
может, он видел меня где-нибудь в баре? Быть может, на пляже? Да мало ли где мы
могли встретиться. Территория отеля очень большая. Многие отдыхающие знают друг
друга в лицо. И чего я так испугалась? Нужно выпить успокоительную микстуру,
которую мне выписал врач, иначе можно довести себя до критического состояния.
Надо брать себя в руки, а то еще немного, и я начну бояться собственной тени.
Увидев, что в дверь моего номера воткнута
записка, я тут же перевела дыхание и дрожащими руками достала ее из-за дверной
ручки. Я не сомневалась в том, что Виктор проснулся, заметил мое отсутствие и
тут же отправился на мои поиски, предварительно написав мне записку. Осторожно
развернув мятый листок, я облокотилась о стену и почувствовала, как у меня все
поплыло перед глазами. На смятом листке какими-то корявыми буквами была
написана всего одна фраза: «ПРИВЕТ С ТОГО СВЕТА. ИКСЕЛЬ».
Прочитав записку, я перестала видеть коридор.
Стены стали какими-то расплывчатыми, потеряли свой цвет и просто пропали.
Висящие сверху лампы заметно побледнели и слились в одно непонятное пятно. Мое
состояние было подобно тому, когда человеку вводят наркоз. Он еще что-то видит,
слышит, улавливает обрывки фраз, но уже не может это осмыслить и понять.
Казалось, будто я на другой планете, где нет того жуткого озера, куда мы
поехали ловить рыбу, бурной встречи с Романом и увидевшего нас турка, который
расплатился за то, что видел, своей собственной жизнью…
Встряхнув головой, я постаралась вернуть свое
крайне задурманенное сознание и убедить себя, что написанная кем-то записка –
это еще ничто. Это просто смятый клочок бумаги с выведенными на нем каракулями.
И не больше…
Прочитав одно и то же предложение несколько
раз, я быстро сунула листок в карман и, набрав в рот побольше воздуха, чтобы
побыстрее прийти в себя, зашла в номер. Там был включен свет, а на кровати
сидел мой супруг, курил сигарету и усиленно думал.
Он выглядел очень усталым.
– Извини. У меня некрепкий сон, – деликатно
сказал он и сильно затянулся.
– Почему ты куришь в номере, а не на балконе?
– Какое это имеет значение?
– Что значит, какое это имеет значение? Нам же
здесь спать. Ты ведь знаешь, что я не смогу уснуть при табачном дыме. – Я
некстати улыбалась и делала вид, что все хорошо и ничего не произошло.
– А ты что, собралась спать?
– Да, а почему тебя это так удивляет?
– Я думал, ты зашла проверить, сплю я или нет,
и еще куда-нибудь уйти.
