– Но ведь ты сама захотела, чтобы я ушел. Ты
сама довела меня до этого. Ты говоришь мне о том, что остаешься со своим мужем
и расстаешься со мной, а я должен стоять и улыбаться… Не забывай, что гордость
бывает не только у тебя. Еще существует мужская гордость.
– Хорошо, если этот мужчина в черном плод моей
фантазии, то откуда тогда записка? Рома, скажи, откуда она взялась, кто ее
написал и какие могут быть последствия?
Совсем растерявшийся Роман почесал затылок и
пожал плечами:
– Понятия не имею. Ты задаешь вопросы, на
которые я не знаю ответов. Ева, я действительно этого не знаю.
Рома взял лежащую на столе записку и быстро ее
разорвал.
– Зачем ты это сделал?
– Затем, чтобы, кроме нас с тобой, ее никто не
читал.
Осторожно взяв меня за руку, он нравоучительно
начал:
– Ева, успокойся. Давай не будем паниковать и
сделаем вид, что никакой записки и не было вовсе. Не стоит заострять на этом
внимание. Если кому-то хочется нас напугать, то пусть он знает, что у него
ничего не вышло.
– А кому хочется нас напугать? – Я задала
вопрос крайне взволнованным голосом и почувствовала, как у меня пересохло во
рту.
– Не знаю. – Видимо, Роман только что осознал
то, что сказал ранее.
– Нас и пугать-то некому. – Я говорила и
пыталась осмыслить все, что произошло. – В лесу были только ты, я и Иксель.
Турок умер, а уж если кто и может нас пугать, то только мы сами друг друга.
Больше некому.
– Тоже верно. Иксель вряд ли сможет передать
нам привет с того света и испугать нас, хотя бы по той причине, что он мертв, –
с нажимом произнес Роман, не выпуская моей руки.
– Ром, мне страшно.
– Забудь о записке. Мы ее не писали и в глаза
не видели. Не с ума же нам теперь сойти…
Роман тормознул проходящего мимо него
официанта и заказал себе еще виски. Как только ему принесли новую порцию, я
наклонилась как можно ближе и помешала трубочкой аккуратные кусочки льда,
которые плавали на поверхности.
– Дашь глоток?
– Пожалуйста.
Сделав пару глотков, я отодвинула стакан,
немного сморщилась и кашлянула.
– Если ты не можешь крепкие напитки пить, то
какого черта берешься?
– Это нервное. Ром, ты можешь мне ответить на
один вопрос, только при этом не кричать, что я сошла с ума, что мне нужно в
психушку, а ответить совершенно спокойно? Скажи, можешь?
– Конечно, могу. – В голосе Романа читалось
неподдельное напряжение. – А в чем дело?
Я глубоко вздохнула и осторожно спросила:
– Ром, а ты уверен, что ты тогда этого турка
убил? – Я была близка к состоянию, которое так и называется – «истерический
припадок».
Роман усмехнулся, но заметно побледнел. Я
сразу обратила внимание, как у него задрожала венка на шее. И все же ему нужно
отдать должное. Он как мог старался сохранить остатки самообладания.
Роман вытер вспотевший лоб и залпом допил
виски. Он наклонился ко мне и зашептал на ухо:
– Тогда какого черта мы его ветками и травой
засыпали? Ты хочешь сказать, что мы живого человека похоронили?
– Мы его в землю не закапывали. Мы его всего
лишь ветками закидали. – Неизвестно откуда во мне взялась рассудительность.
– Но я щупал у него пульс. Его не было. Сама
подумай, если бы я обнаружил у него пульс, зачем бы тогда мы отнесли его в яму
и засыпали ветками?! Камень, который я в него кинул, попал ему в висок. Ты хоть
представляешь, что такое удар в висок? Это мгновенная смерть. – Немного
помолчав, Роман все же не выдержал и покрутил пальцем у виска. – Ева, я тебя не
узнаю. Несешь полный бред. Ты хочешь сказать, что этот турок очнулся от
глубокого сна, перевязал свою голову бинтами, вышел из леса и отправился на
наши поиски?! А когда он нас нашел, то решил немного поиграть с нами в прятки и
попугать. Написал записочку и подсунул ее нам в дверь.
– Мне в дверь, – поправила я Романа.
– Ну конечно, в твою дверь и дверь твоего
мужа. В дверь вашего супружеского ложа. Извини. Я просто неправильно выразился.
Я не подумал о том, что я живу с тобой не в одном номере.
– Ничего страшного.
– В общем, я все это к тому говорю, что все
твои подозрения необоснованны. Записка еще ни о чем не говорит. Я действительно
убил турка. Я трогал пульс. Его не было. Я полностью отвечаю за свои слова.
Когда мы засыпали турка ветками, он был мертв. Удар в висок – страшная штука.
Ты лучше скажи мне… Я хочу знать, ты действительно решила со мной расстаться?
– Да, – довольно неуверенно кивнула я.
– А как же этот маскарад?
– Какой еще маскарад? Ты говоришь так, как
будто мы приехали в Бразилию.
– Да, у нас здесь события покруче, чем в любом
бразильском сериале. Какого черта мы приехали в Турцию?!
– На отдых.
– Лично я приехал сюда для того, чтобы быть с
тобой рядом.
– Но ведь ты приехал с Леной…
– Конечно, но только потому, что ты тоже приехала
со своим мужем. Причем это была только твоя идея. Я тебе предлагал… Я говорил
тебе, чтобы мы взяли путевки вдвоем. Все было бы совсем по-другому. Какого
черта надо было тащить наши семьи?!
– Как ты себе представляешь, что мы бы поехали
вдвоем на отдых? Куда я дену своего мужа?
– У твоего мужа полно работы, и не нужно было
его дергать и куда-то срывать. Пусть работает, пока работается. Ты прекрасная
актриса. Могла бы ему напеть, нормально присесть ему на уши, что ты хочешь
побыть одна, что ты чертовски устала. Он сам отправил бы тебя на отдых. Нет же,
тебе обязательно нужно было срывать его с работы… Мы бы прекрасно отдохнули с
тобой вдвоем. Все было бы совсем по-другому.
– А что бы ты сказал Ленке? Куда ты едешь?
Рома как-то по-недоброму усмехнулся и произнес
язвительным голосом:
– Ева, позволь мне самому разбираться в своих
семейных отношениях. Уж поверь мне, я бы нашел что сказать своей жене.
– Как бы ты ей объяснил, что едешь отдыхать
один?
– Ева, ты что, глухая? Ты меня совершенно не
слышишь. Еще раз говорю, что ради тебя я бы нашел слова, чтобы все объяснить
своей жене. С нашим отдыхом не было бы никаких проблем.
