Но однажды я упала, получила серьезную травму
и уже не могла танцевать так, как раньше. Я рассказала ЕМУ, что, выйдя замуж,
приобрела от жизни спокойствие, умиротворенность, уверенность в завтрашнем дне.
Я по-прежнему стараюсь хорошо выглядеть. Даже когда иду за хлебом, выгляжу на
все сто. Занятия балетом мне пригодились. Я двигаюсь словно звезда, с прямой
спиной и гордо поднятой головой, смотрю на окружающих людей уверенно. А еще… Я
всегда улыбаюсь. Несмотря ни на что, я всегда улыбаюсь… Даже если это порой
совсем не к месту…
А затем… Затем мы пошли в кинотеатр, сели на
последний ряд, взялись за руки и целовались, будто подростки. Мне показалось,
что я вернулась на много лет назад, что я не замужем, что у меня нет ребенка и
что рядом со мной сидит понравившийся мальчишка, который писал мне записки в
школе и оказывал всяческие знаки внимания…
Это был мо2рок… Настоящее стопроцентное
безумие… После дождя мы гуляли по ночной Москве, держались за руки и
целовались, целовались на глазах у прохожих. «Это помутнение рассудка», –
говорила я себе, но ничего не могла с этим поделать.
А под утро… Мы сняли номер в гостинице и
остались там до следующего вечера. ОН страстно ласкал меня, я целовала ЕГО,
словно безумная. Не знаю, что именно это было – роковое влечение или магическое
стечение обстоятельств? Зов судьбы. Я никого так не желала и никогда не
испытывала такого сильного возбуждения. Это была головокружительная страсть,
какое-то совместное помешательство. Мы приходили в себя, только когда уже ни на
что не хватало сил. И тогда заказывали еду в номер, ели с волчьим аппетитом и
снова целовались…
ОН говорил, что влюбился в меня в ту же
минуту, как только увидел, что любовь с первого взгляда существует. И как
только ОН поднял зонтик и заглянул в мои зеленые печальные глаза, тут же
почувствовал, как ЕГО словно ударило током. ОН понял, что пропал. А я лежала у
него на груди, слушала, как бьется ЕГО сердце, и ощущала желание увезти ЕГО на
край земли, на необитаемый остров, где мы могли бы спокойно наслаждаться друг
другом…
Я понимала, что у нас семьи, и где-то в
глубине души стыдилась своего желания, но ничего не могла с этим поделать. Мы
были похожи на изголодавшихся путников, которые встретились дождливым днем и
оказались на краю ночной бездны… В наших душах пылало равновеликое пламя любви,
мы уже не могли друг без друга. Мы представляли, что стоим перед алтарем, и я
открыла ему самые тонкие и потаенные стороны своей жизни. Волшебные слова
слетали с наших уст, а в глазах читался восторг обладания. Мы делились самым
сокровенным, дурачились и смеялись. Я рассказала ЕМУ, во что верю, чего боюсь,
хочу, на что надеюсь…
Мы разъехались по домам. Я зашла в свою
квартиру и почувствовала непреодолимое желание вернуться в покинутый
гостиничный номер, а может быть, просто под тот зонтик, и идти с НИМ все равно
куда, но только бы рядом. В моем сердце теперь жила тайна, которую я была
обязана скрывать в глубине души.
Вернулся из командировки муж. Он протянул руки
мне навстречу, но я невольно отшатнулась и опустила глаза. Муж подумал, что я
устала или чем-то расстроена. Утомилась в ожидании его приезда, ведь мы никогда
раньше не разлучались на такой срок. Он коснулся моей щеки своей небритой щекой
и вдохнул запах моих волос… Он ничего не заметил. Он просто привык к тому, что
все хорошо, что я всегда рядом. Пусть в наших отношениях уже нет новизны, зато
такая жизнь, как наша, гарантирует комфорт и стабильность. Я набрала полные
легкие воздуха, улыбнулась и попыталась сделать вид, что все хорошо, всё
по-прежнему…
Шло время. Наши с Романом тайные встречи стали
регулярными. Когда я думала о нашей с НИМ запретной любви, всегда сжимала
кулаки и пыталась унять охватившую дрожь. Я и представить себе не могла, что в
моей жизни может появиться такой МУЖЧИНА. Мой супруг всегда говорил мне, что
ценит меня за искренность и необыкновенную честность. Он верил, что я никогда
не смогу его обмануть и что в моей жизни нет и не может быть другого мужчины.
Знал бы он… Хотя… Наверняка он чувствовал мою душевную болезнь, правда, не мог
понять, почему я стала холодна, а порой и нервна. Я разрывалась от жалости к
мужу и от любви к Роману. Порой в моей душе теплилась надежда, что чаша выбора
минует меня, что любовная лихорадка обязательно закончится и я взгляну на мужа
теми же глазами, которыми смотрела до того, как встретила ЕГО. Эта встреча
оказалась для меня слишком тяжелым испытанием. Настолько тяжелым, что я даже
сомневалась, смогу ли это вынести? Я слепо верила, что все обязательно встанет
на свои места и все будет как прежде… Когда я думала о НЕМ, мне не было покоя.
Я ходила растерянная и бледная, у меня пропал аппетит, а глаза потеряли
задорный блеск. Я дергалась и срывалась на муже, на ребенке, во мне словно
просыпался дьявол. Одинокие прогулки не развеивали мою тоску, а откровенные
взгляды, а порой и комплименты встречных мужчин не вызывали интереса. Я
понимала, что грешна перед мужем, что слишком далеко зашла, а обуревавшие меня
чувства мешают спокойной семейной жизни. Но мои душевные потребности не
отвечали моей жизненной действительности. И все же я успокаивала себя мыслью,
что в моих встречах с НИМ есть что-то возвышенное, какая-то поэзия и высота,
нечастые, но все же радости…
Однажды наступил момент, когда мы окончательно
потеряли рассудок и решили сжечь за собой мосты, разрушив наши семьи. Решили
покинуть тех, кому мы были дороже всех на свете, тех, кто нас искренне любил.
Мы решились на ампутацию, то есть на развод. Мы не боялись, что о нас подумают
дети. Мы ни о чем не думали, кроме нашей обжигающей страсти…
Но решить не значит выполнить. В последний
момент мы оба струсили.
Я пришла домой, посмотрела в глаза мужу и не
смогла сказать ему, что все кончено, что в моей жизни есть другой, с которым бы
я хотела встретить старость.
ОН тоже решил открыться, но ЕГО старшему сыну
в секции по боксу сломали челюсть, и ОН… ОН не смог оставить сына в тяжелую
минуту и добить плачущую жену своим признанием.
Мы поняли, что не сможем быть вместе, потому
что скованы непреодолимыми условностями до конца нашего существования. Мы
осознали, что должны любить тайно, хитрить, обманывать наших близких,
изворачиваться, врать и тяготиться ожиданием наших встреч для того, чтобы
погружаться в пучину запретной любви. Мы согласились, что так безопаснее. Не
нужно ничего менять. Мы боялись совершить непростительную ошибку, хотя
подсознательно понимали, что жизнь во лжи – не праведный путь.
И я научилась врать, господи, как же я этому
научилась! Даже в минуты интимной близости с мужем я закрывала глаза, скидывала
с плеч тонкие бретельки ночной рубашки и представляла, что я с НИМ, с ТЕМ, с
КЕМ я действительно хотела быть. Я погружалась в губы мужа, в беспамятстве
бормотала слова любви, всё время помня о том, чтобы не выкрикнуть ЕГО имя…
