Господи, сколько же раз я хотела броситься на
шею своему мужу, обо всем ему рассказать, вымолить у него прощение и поведать
ему, что я не виновата в том, что стала такой. Я действительно в этом не
виновата. В этом виновата только любовь. Именно любовь заставила меня потерять
контроль над собой. И до сих пор, прокручивая все еще раз в своей памяти, никак
не могу понять, как могло со мной произойти подобное. Если бы кто-нибудь раньше
сказал мне о том, что я смогу потерять разум и полностью погрузиться в безумие,
я бы ни за что не поверила и рассмеялась ему в лицо. Это слишком красиво и
слишком страшно. Это были умопомрачительные встречи, за которые я смогла бы
отдать собственную жизнь. И эти встречи сопровождались настоящей опасностью
быть кем-то застигнутыми. Но я заметила одну более чем странную особенность
своего организма: я возбуждалась от этой опасности и ощущала, как повышается
адреналин. За время наших встреч я так искусно, почти профессионально научилась
врать, что даже сама удивилась: никогда не подозревала, что смогу овладеть
подобной наукой.
И все же я не могла и не имела морального
права рассказать своему мужу о том, что вечерами, когда мы ложились вместе в
одну кровать и включали телевизор, я клала свою голову ему на плечо и
чувствовала, как предательство сдавливает мое горло, и мне страшно хотелось
рыдать, потому что я ощущала не то плечо… Не то плечо, на которое я бы хотела
положить свою голову. Я пыталась выбраться из этой ситуации, как могла. Я
пыталась посмотреть на своего мужа теми глазами, которыми смотрела на него
ранее, и почувствовать в нем того человека, ради которого я решила расстаться с
полюбившимся мне одиночеством и начать семейную жизнь. Я пыталась как только
могла, но силы слишком быстро меня покидали, а затем их полностью забрала
любовь. Эта любовь принесла мне и радость и горе. Она доводила меня до абсурда.
Мне ужасно хотелось схватить того, кого я любила, увезти куда-нибудь и посадить
под замок, хотелось отобрать его у внешнего мира…
Я проспала весь полет. Вернее, создавала
видимость того, что сплю, прогоняя в голове разные мысли. Я не верила тому, что
Роман слишком быстро меня забыл, что он возродил свои чувства к жене и уже не
видит необходимости в наших с ним отношениях. Он просто бросился из крайности в
крайность и решил, что так будет действительно лучше. И все же меня что-то
настораживало, и я никак не могла понять, чего именно я боюсь: своего чувства
или своего будущего.
Когда самолет пошел на посадку, я все же
смогла немного снять нервное напряжение и посмотрела на своего мужа глазами,
полными душевной усталости.
– Вить, у нас все получится. – Я и сама не
поняла, для кого именно я это сказала. Для мужа или для себя самой. Но самое
главное, что я это сказала.
– Конечно, получится, кто бы сомневался…
Все время, пока самолет шел на посадку, Виктор
меня обнимал и говорил что-то успокаивающее. Я всячески настраивала себя на
нужный лад и мысленно искала в муже родственную душу.
При получении багажа мне пришлось встретиться
с Романом еще раз, и не просто встретиться, а наткнуться на его мощную грудь в
тот момент, когда сообщили, чтобы пассажиры нашего рейса шли получать багаж.
Увидев знакомую волосатую грудь, поверх которой была надета легкая майка в
мелкую сеточку, я вскрикнула и почувствовала, как у меня потемнело в глазах.
Все мои желания по поводу нашего расставания отошли на второй план и потеряли
свою актуальность. Я оказалась слишком слабой и беззащитной, слишком маленькой
и хрупкой перед таким большим, сильным и могучим чувством, как любовь.
– Ой, Ромка…
Роман сделал шаг в сторону для того, чтобы
обойти меня с другой стороны, но я не придумала ничего лучшего, как сделать
этот шаг вместе с ним.
– Ева, дай пройти. Меня жена ждет. – Голос
моего любимого был холодным и чужим.
– А я как же?
– А ты, гражданочка, топай к своему мужу и
налаживай свою семейную жизнь.
– Ром, ну зачем ты так со мной?.. Я это…
– Что – ты это?
– Я передумала. Я не хочу с тобой
расставаться. У меня ни черта не получается без тебя. Я попробовала, ни черта
не получилось.
– Зато у меня получилось.
– Ты врешь. Ты это специально говоришь, чтобы
меня позлить. Ну пойми ты меня правильно. Просто мне Витьку жалко. Ты даже не
представляешь, как мне его жалко. Я как о нем подумаю, так у меня сердце кровью
обливается. И с Витькой я уже без тебя не могу. Давай все оставим, как раньше.
– А как было раньше? Ты предлагаешь жить
втроем? Я, ты и твой Витька? А может, тогда прихватим мою жену и будем жить
вчетвером? Ты знаешь, меня такие варианты не устраивают. Мне и с женой очень
даже неплохо.
– Нет. Я совсем не это имела в виду. Будем
встречаться в квартире, которую мы сняли. Ведь мы сняли ее на год, а прошло
только полгода. И у тебя и у меня есть ключи. Давай встретимся в ней завтра
сразу после того, как ты освободишься на работе.
– Ева, встречайся ты в этой квартире с
кем-нибудь другим. С Витькой своим, например. Прекрасно освежает семейную
жизнь. Ты только попробуй. Я уверен, что тебе очень понравится.
– Ром, ну не говори ерунды. Завтра в семь
вечера я тебя жду.
– Я не приду, – все так же холодно ответил
Роман.
– Почему? – Я безжизненно опустила руки и
стояла словно парализованная.
Я заглянула ему в глаза, но они теперь сильно
отличались от тех, к которым я успела привыкнуть. Они стали какими-то
неестественными, жестокими и чужими. Эти дни, что мы провели друг без друга,
пролетели необычайно быстро. Прошло не так много времени, а в его глазах уже
все поменялось и слишком многое ушло.
– Потому, что ты сама все решила…
– Я думала, что смогу, но не смогла. Я хочу
вернуть все обратно.
– Уже слишком поздно для того, чтобы что-то
возвращать.
– А что поздно-то? Что поздно? Никогда ничего
не поздно.
– Ева, ты опоздала.
– Ром, я люблю тебя и всегда буду тебя любить,
– говорила я и чувствовала, как все плывет перед глазами. – Завтра в семь часов
я буду тебя ждать, а до этого я буду думать о тебе постоянно, потому что ты мой
любимый человек и эта любовь нам дана свыше.
Несмотря на то что Роман молчал и всем своим
видом показывал, что спешит, ища взглядом свою жену, я говорила… Я говорила и
чувствовала, что готова упасть на пол прямо в аэропорту, ползать у ног этого
человека и, если он все же меня откинет или пнет своим дорогим ботинком, просто
лечь на спину и начать биться в истерике.
