В этот момент дверь в ванную открылась, и на
пороге появился мой муж. В одной руке он держал бутылку вина, а в другой пустой
бокал. Посмотрев на мужа удивленным взглядом, я дунула на собравшуюся рядом со
мной пену и осторожно спросила:
– Вить, ты чего? Я уже собралась вставать. На
кухне и выпью…
Но муж не обратил никакого внимания на мои
слова. Он дрожащей рукой налил полный бокал вина, быстро его выпил, тут же
налил мне и как-то возбужденно посмотрел на меня.
– Вить, ты чего?
– Выпей.
– А что за спешка? Я люблю пить вино медленно
и наслаждаться его вкусом. Я не могу пить его, как воду.
– Выпей.
Я только сейчас поняла, что мой муж совершенно
меня не слышит.
Вынув из воды руку, я тут же сдула налипшую на
нее пену, взяла бокал и сделала несколько быстрых глотков.
– Что случилось-то?
– Я знаю, где я видел эту чертову лодку и кто
нам ее засунул, – проговорил он возбужденным голосом и пристально посмотрел мне
в глаза.
– Что?
– Ева, я все знаю…
Глава 12
Больше всего на свете мне хотелось закрыть
глаза, нырнуть в ванну и остаться в этой воде навсегда. Я смотрела на мужа
стеклянными глазами и думала, что, если он еще будет стоять у меня над душой и
говорить то, что я совсем не хочу слышать, я обязательно сотворю подобное.
– Вить, у тебя там ничего не горит? – спросила
я с металлом в голосе. – Мне кажется, чем-то горелым пахнет.
– Не может быть. Я все отключил. Ева, ты хоть
слышишь, о чем я с тобой говорю?!
Вместо того чтобы ответить на заданный вопрос,
я прищурилась и процедила сквозь зубы:
– Вить, ты даже не можешь себе представить,
как я устала от этой проклятой лодки и от тебя с твоими подозрениями.
– Но я здесь ни при чем. Я просто обо всем
догадался. Мне вообще непонятно твое нежелание говорить на данную тему. Ты
идешь в отказ, и все.
– Я устала.
– Думаешь, я не устал?! Я тоже страшно
замотался, но тем не менее готовлю ужин и обдумываю ситуацию.
– В том-то и дело, что ты зря об этом думаешь.
Дай голове отдохнуть.
– И все же мне хочется, чтобы ты услышала то,
о чем я догадался.
Меньше всего на свете мне хотелось слушать
догадки своего супруга, но я прекрасно понимала, что другого выхода у меня
просто нет. Виктор сел рядом с ванной на корточки и нервно заговорил:
– Ева, арифметика тут проста.
– Какая еще арифметика? – Я даже не открыла
глаз.
– Ева, нам эту гадость положили в чемодан
совсем не в аэропорту Анталии. Там бы это просто физически было некому сделать.
Сама посуди. Мы подошли к регистрации в тот момент, когда она уже
заканчивалась, а затем сразу прошли на посадку. Рейс не задержали. На то, чтобы
вытащить все содержимое твоего чемодана и засунуть в этот чемодан лодку,
требуется определенное время. Я думаю, что в аэропорту этим просто некому
заниматься. Да и там порядки построже. Это сделали в отеле.
– Что? – Услышав про отель, я тут же открыла
глаза.
– Я говорю, это сделали в отеле. Я въехал в
это только сейчас.
– И каким образом ты в это въехал?
– Около двух часов наши вещи находились в
багажной комнате, в которую, если так разобраться, был свободный доступ.
Конечно, для того чтобы создать видимость неприкосновенности багажа, ее
закрывают на ключ, но я видел, что носильщики постоянно складируют в нее вещи,
а это значит, что большей частью она открыта. Ты только подумай! Это сделали
носильщики! А скорее всего, это сделал именно тот носильщик, который вез наши
вещи. Мне его морда сразу не понравилась. У меня еще почему-то возникло жуткое
желание заехать ему в рыло.
– С какой стати?! – Признаться честно, я
никогда не слышала от Виктора подобных речей.
– Я хотел заехать ему в рыло! – повторил мой
супруг. – Капитально и со всей силы. Одним ударом сбить с ног. Меня самого
удивило подобное желание. Он наши вещи привез в багажную комнату и, как только
мы ушли на море, сразу учинил шмон. Подумал, мол, все равно уезжаем и чемодан
откроем только в Москве. Ты ж у меня женщина дорогая, и у тебя все очень
классное, начиная от косметики и нижнего белья и заканчивая нарядами, поэтому
он остановиться не смог. Теперь в твоих шмотках весь его аул ходить будет. Все
многочисленные родственники и сестры. Они же в эти отели работать приезжают с
аулов. И этот гаденыш для смеху сунул нам эту дырявую лодку, которую выкинули в
помойку работники пляжа. И это в таком дорогом отеле! Представь, что делается в
дешевых! Даже страшно подумать. Вот тебе и пять звезд!
Я улыбнулась:
– Вить, и это все, что ты хотел мне сказать?
– А ты считаешь, что этого мало?
– И все же мне кажется, что у тебя что-то
горит. Иди, пожалуйста, на кухню. Я скоро приду.
Немного обиженный супруг встал, поднял с пола
бутылку вина и растерянно пожал плечами:
– Я, можно сказать, провел такую обширную
следственную работу, а тебя это нисколько не впечатлило.
– Вить, ты гениален. Ты даже не представляешь,
как ты гениален. Почему ты не пошел работать следователем? Я уверена, что от
тебя бы не скрылся ни один преступник.
– Да ладно тебе…
На следующий день я дождалась момента, когда
Виктор уедет на работу, и тут же достала довольно тяжелый пакет с резиновой
лодкой. Затем дошла до стоянки, села в свою машину, предварительно положив
пакет в багажник, и поехала к матери для того, чтобы навестить дочь, которая
очень обрадовалась моему приезду, но наотрез отказалась ехать домой, потому что
ей не хотелось оставлять друзей.
– Мама, ну сейчас же лето. Можно я еще поживу
у бабушки? – шелковым голоском попросила дочь.
– Конечно, дорогая. Конечно. После работы к
тебе обязательно заедет папа.
– Правда? – Глаза ребенка загорелись
неимоверным счастьем, а я подумала, что не имею права лишать ребенка отца. – Ты
не представляешь, как сильно я соскучилась по папочке. Он мне сегодня уже
звонил и пообещал привезти кучу подарков.
– Если обещал, значит, привезет.
– Мама, у меня самый замечательный папочка на
свете!
