Взяв мужа за руку, я тихонько всхлипнула и
произнесла словно во сне:
– Витя, я понимаю, что я во всем виновата, что
очень глупо просить прощения, но все же, если можешь, ты меня прости.
Муж по-прежнему смотрел в потолок и делал вид,
что совершенно не замечает моего присутствия, и это угнетало меня еще больше.
Приподняв его руку, на которой была капельница, я стала медленно перебирать его
пальцы и тихонько всхлипывать.
– Витя, ты, главное, держись… Я с тобой, Витя…
Наклонившись, я коснулась губами его руки и
вытерла свои слезы о его ладонь. А затем я вновь принялась целовать его руку и
уже не могла остановиться. Я целовала каждый палец, каждый ноготь и каждую
складку между пальцами. Целовала и поливала эти пальцы своими слезами.
– Витя… Витенька… Как же так вышло? Как
вышло-то?
А затем… Затем я положила голову на его
подушку и принялась целовать его в шею. Я не обращала внимания на торчащие изо
рта и носа трубки…
– Витенька… Витя… Родной мой. – Я обвила его
руками и прошептала: – Витенька, ничего не бойся. Я с тобой. Мы с тобой семья.
Мы с тобой вместе. Ты это понимаешь? Помнишь, что ты говорил мне раньше? Ты
говорил, что если мы – семья, то нам ничего не страшно. Нам в этой жизни ничего
не страшно, потому что нас двое… Мы сила. Мы такая сила…
Я смотрела на своего мужа, и меня переполняла
такая гамма чувств, начиная от любви, пускай не такой яркой и манящей, как
раньше, но все же любви, жалости, вины и сострадания. Мне захотелось, чтобы он
меня обнял так сильно, как обнимал раньше, рассказал мне о силе своей любви и
чтобы я растворилась в нем вся, без остатка. Я присматривалась к лежавшему
рядом со мной мужу и поражалась тому, как сильно он изменился и даже постарел,
хотя стареть ему было еще очень рано. Он был такой бледный, холодный, немощный,
а в его глазах читался неистовый страх. Прижавшись своей гладкой щекой к его
колючей, я стала прислушиваться к его жесткому дыханию и представлять эту
нелепую аварию. И эту опору, которая упала на моего мужа…
– Витенька, это я во всем виновата. Витенька…
Ты слышишь, это я во всем виновата! Ты ни в чем не виноват. Ты очень хороший
человек, заботливый муж и прекрасный отец нашего ребенка. Ты же сам знаешь, как
обожает тебя наша дочь! Господи, как же она тебя обожает! Ты не виноват в том,
что на мне женился. Ты просто не имел представления, на ком женишься. Ты же
ведь совсем меня не знал… Ты не знал, какая я и какой могу быть. Да и я… Я не
позволяла тебе это узнать. С тобой я никогда не была собой. Видимо, в этом и
была вся проблема. Я всегда мечтала встретить человека, который бы
безоговорочно позволял мне быть собой и при котором я могла бы полностью
раскрыться. Знаешь, Виктор, больше всего на свете мне хочется рыдать. Так
громко и так отчаянно, чтобы дрожали стены. Но я боюсь начать, потому что потом
вряд ли смогу остановиться. Ты только знай, что ты ни в чем не виноват! Ты взял
в жены кота в мешке. Я лицемерила, а ты мне поверил. Если бы ты знал, какая я
на самом деле, то ты бы обошел меня стороной и даже не взглянул в мою сторону.
Но ты мне поверил. Ты думал, что я простая и понятная. Это я во всем виновата,
Виктор. Я не позволила дать тебе себя узнать, потому что я не знаю себя сама.
Иногда я боюсь себя. Как же я себя боюсь, Витенька.
Приподнявшись, я немного откашлялась и сказала
то, что хотела сказать сразу после того, как узнала о страшной аварии своего
мужа:
– Витенька, любимый, я хочу, чтобы ты знал –
Романа в моей жизни больше нет и никогда не будет. Я навсегда вычеркиваю его из
своей памяти, он для меня больше не существует, после всего, что случилось, я
не могу оставить тебя одного. Теперь в моей жизни существует один мужчина, и
это ты, мой родной. – Я на секунду замолчала. – Если, конечно, меня простишь и
останешься со мной…
В этот момент Виктор слегка повернул ко мне
голову, и я увидела в его глазах слезы.
Я приехала в больницу для того, чтобы забрать
Виктора, ровно через два месяца. Зашла в палату с огромным букетом роз и…
увидела своего осунувшегося, постаревшего и похудевшего мужа, сидящего в
инвалидном кресле. Накачанные санитары занесли его кресло в микроавтобус,
который я специально арендовала, и пожелали мне счастливой семейной жизни.
Вернувшись домой, Виктор первым делом включил телевизор и подкатил свое кресло
как можно ближе к экрану. А я… Я приготовила обед, села у окна и стала думать о
Романе, местонахождение которого было неизвестно и по сей день. В том, что
Романа нет в живых, я не сомневалась ни на минуту, но в силу понятных причин не
могла сказать об этом вслух. Покормив мужа обедом, я дала ему пульт от
телевизора и хотела было уйти на кухню, чтобы помыть посуду, но Виктор задержал
меня и взял за руку:
– Как поживает твой Роман?
– Он пропал без вести. Еще два месяца назад. –
Я села на кушетку рядом с ним и опустила глаза.
– Как это – пропал без вести?
– Не знаю. Никто ничего не понимает. Как
исчезают люди? Просто вышел человек из дома и пропал без вести. Ведь сколько
народа так исчезло. Не он первый и не он последний. Ушел из дома и не вернулся.
Сейчас сотни людей стали заложниками подобной ситуации и находятся в розыске.
– Вот уж не знал. Ты думаешь, он жив?
– Мне это неизвестно, – нервно ответила я, так
как была не готова к подобным вопросам.
– Как это ты не знаешь?
– А как я могу это знать? Откуда?
– Неужели он не сказал тебе, куда пошел?
– Нет, Витя. В тот момент, когда он ушел из
дома, мне было как-то не до него. Я была очень сильно занята. Мы с тобой
сбрасывали труп в колодец.
– Спасибо, что напомнила, – не без ехидства
сказал супруг. – А то я что-то позабыл про те обстоятельства.
– А я нет. Мне кажется, подобные вещи навсегда
врезаются в память.
– Скучаешь? Переживаешь? – никак не мог
успокоиться Виктор.
– Я не понимаю, о чем ты.
– По своему ненаглядному красавцу Роману
скучаешь?
– Вить, почему я должна скучать или
переживать? У него есть законная жена.
– А ты что, хочешь сказать, что ты для него
посторонний человек?!
– Конечно, посторонний, – попыталась успокоить
я мужа.
– Очень жаль, что из-за этих отношений с этим
посторонним человеком я навеки прикован к инвалидному креслу.
– Ты же обещал мне не вспоминать.
