Я с ужасом наблюдала за тем, как мачта легла
на поверхность моря, громко рыдала и читала молитву. Яхта беспомощно болталась
на волнах. Когда я в очередной раз выплыла из-под накрывшего меня гребня воды,
я заметила спасательный круг и поплыла к нему. Когда волна накрывала меня с головой,
я громко вскрикивала, а когда расступалась, я все дальше удалялась от яхты и
пробиралась к спасательному кругу. В тот момент я верила, что от этого
спасательного круга зависит моя жизнь, хотя понимала, что спасательный круг –
это еще не долгожданный берег. Судороги сводили мне ноги, но я терпела. Я очень
хотела жить. Добравшись до спасательного круга, я ухватилась за него мертвой
хваткой. Неожиданно шторм начал стихать…
Эпилог
Через час должно пробить ровно двенадцать. За
праздничным столом трое. Я, мама и моя дочь. Мы собрались, чтобы встретить
Новый год в тихом семейному кругу, по-домашнему. Громко работает телевизор,
выступают с поздравлениями известные люди. Дочка бегает вокруг наряженной елки
и изводит всех вопросами, где живет Дед Мороз и почему он к нам не приехал? Я в
чёрном вечернем платье подхожу к окну, смотрю на заснеженную улицу и грустно
улыбаюсь. Мама была против черного платья, но после того, как я стала вдовой, я
разлюбила яркие цвета. Я понимаю, что нельзя жить в вечном трауре, но не могу с
собой ничего поделать.
За окном валит белый пушистый снег, а вся
улица горит разноцветными огоньками.
Я вспоминаю… После того как успокоился шторм,
меня подобрала какая-то яхта. Я долгое время пыталась прийти в себя и научиться
жить, не думая о прошлом. Я чувствовала себя во всем виноватой. Я всегда читала
молитву, когда видела лица счастливых людей и желала им счастья. Мне казалось,
что это я убила Романа, и не только Романа. Виктора тоже.
За заиндевевшим окошком, горланя песни,
подвыпившие люди ждут наступления Нового года. Я тихонько молюсь. На днях я
позвонила Лене, чтобы спросить, не нужно ли ей чем-нибудь помочь. Но вместо
Лены к телефону подошел незнакомый мужчина и представился ее будущим мужем.
Лена не захотела со мной разговаривать и имела на это полное право. Я кусаю
губы до крови и хочу, чтобы у нее все было хорошо, судьба должна быть к ней
благосклонна.
Моя милая мамочка просит, чтобы я прекратила
жить только прошлым и смотрела в будущее. Я стараюсь, но у меня плохо
получается. Я живу одним днем, а по-другому жить пока не умею. С ТЕМ, кого я
люблю, меня связывает память, которую я никогда не смогу предать, чего бы мне
это ни стоило. Когда я думаю о НЕМ, в моей душе нет снега, а только поздняя
осень с моросящим дождем, как в день нашей встречи. И эта осень грустная и
печальная, щемящая душу и вызывающая ностальгическую улыбку.
Я прижимаюсь носом к холодному стеклу,
поворачиваю голову и сквозь слезы улыбаюсь своей милой мамочке, которая с
детства обещала мне, что когда-нибудь на Новый год Дед Мороз принесет мне
коробочку, в которой будет счастье. Говорят, все, что ни делается в этой жизни,
– к лучшему, а это значит, что надо принимать всё случившееся с благодарностью.
Значит, мой удел – одиночество.
Я не могла смотреть на чужую любовь, потому
что чувствовала острую боль. Наверное, это происходило оттого, что я потеряла
свою. Когда я вижу, как люди объясняются друг другу в любви или просто берут
друг друга за руки, боль пронзает меня. В такие моменты я сразу вспоминаю ЕГО.
Мне хочется погладить ЕГО по щеке, запустить пальцы в ЕГО волосы и прошептать,
как сильно я ЕГО люблю. Я хочу дотронуться до ЕГО губ и ощутить их влажность. Я
протягиваю к НЕМУ руки, но… наталкиваюсь на пустоту.
Я вспоминаю, как мы занимались любовью, и
начинаю покачиваться из стороны в сторону, потому что в такие минуты я не могу
стоять на месте. Я вспоминаю, как ОН кормил меня с ложечки и дул на кашку, как
дуют младенцу. Когда я вспоминаю эти моменты, я ложусь на пол калачиком, тихо
пою и стараюсь унять душевную боль. Иногда я громко кричу, а иногда тихо плачу.
Иногда я включаю музыку и начинаю танцевать. ЕМУ всегда нравилось, как я
танцую.
Иногда я стою у зеркала и стараюсь улыбаться,
как раньше. Но моя улыбка изменилась и стала похожа на улыбку несчастной и
одинокой женщины.
– Ева, давай к столу.
Я стараюсь не показывать своим близким слез и,
поправляя черное платье, улыбаясь, подхожу к праздничному столу.
– Мама, а Дед Мороз придет? – оживленно
спрашивает меня дочь.
– Нет, дорогая, – говорю я грустно.
– А почему?
– Потому что мы его не заказывали. Дорого
как-то.
– Мама, ты такая большая, а не знаешь многих
вещей. Деда Мороза не нужно заказывать. Он приходит сам. Из леса. Сегодня же
сказочная ночь. Значит, и Дед Мороз обязательно придет.
Я смеюсь и вижу, как мама достает из-под елки
два красивых разноцветных свертка.
– Идите скорее сюда! Дед Мороз уже был. Он
принес вам подарки, – как всегда, старается сгладить ситуацию моя мама. – В
этих свертках спрятано счастье.
– А что такое счастье? – удивленно спрашивает
ребенок.
– Счастье – это… Это моя жизнь с твоим дедушкой.
Пока он не умер. Это было настоящее счастье.
Дочка развязала свой пакет, и из него
высыпались разноцветные камешки.
– Бабуля, что это? Это счастье?
– Пусть вся твоя жизнь будет такой же яркой и
разнообразной, как эти камешки. Если она будет насыщенной, то ты будешь
обязательно счастлива!
Я посмотрела на свой сверток и хотела было уже
положить его на стул, но мама не дала мне этого сделать и сама его развернула.
– Что ж ты счастье свое на стул кладешь? –
укоризненно спросила она. – Осыпь им себя сверху, и оно обязательно тебя
найдет.
– Мама, да какое, к черту, счастье! Такие, как
я, не могут быть счастливы. Такие должны жить одни, чтобы не портить жизнь
другим.
– Не говори ерунды. Твое счастье еще впереди!
Мама высыпала на меня блестящие камушки,
совсем как в детстве, а я… Я громко заплакала и засмеялась одновременно.
– Теперь мы все будем счастливы! – прокричала
моя дочь и обняла нас с мамой. – Мама, а ты что плачешь? От счастья, да?
– От счастья, родная! От счастья! Оттого, что
у меня есть вы, потому что вы и есть мое счастье!
В этот момент раздался звонок в дверь, и дочка
громко захлопала в ладоши:
– Дед Мороз! Это Дед Мороз! Я же вам говорила,
что сегодня сказочная ночь, а вы мне не верили!
