– Нужно просто уметь прислушиваться к
чувствам. В моей жизни было очень много мужчин. Одни нравились мне, другим
нравилась я, но все они либо были женаты и хотели видеть во мне только
любовницу, либо лентяи, не скрывающие, что хотят жить за счет женщины, не давая
ничего взамен. Были и весельчаки, любители шумных пирушек с возлияниями,
переходящими все границы. Это мое право определять границы отношений с
мужчинами, и никто не сможет его у меня отнять. Я разошлась с мужем, потому что
ушла любовь, и я не хотела доживать свою жизнь с человеком, который уже давно
остыл. Я поняла, что самое главное – это дети. Когда мне становилось совсем
плохо, дочка садилась ко мне на колени и говорила: «Мамочка, ну не плачь,
пожалуйста, я ведь люблю тебя больше всех на свете, ты же самая красивая в
мире». И горечь, отчаяние отступали, я всегда находила выход из положения.
Самое главное – быть сильной во всем. Нужно полагаться только на себя, потому
что твои проблемы – это только твои проблемы, и никому нет до тебя дела. Я изменила
имидж, стиль одежды, прическу. Нам с тобой уже никогда не выйти замуж, потому
что здесь, в России, мужчины ужасно меркантильны, стараются найти женщину
только с плюсами: без детей, но обязательно с жильем. Да пошли они все на хрен!
Катерина кивнула:
– Нам пора. За дочь можешь не переживать. Ее
моя мама к себе заберет. Она недалеко живет. Завтра утром привезет. Она там с
моими детьми подружится. В общем, все будет хорошо. Короче, катим в ресторан, я
тебе сейчас так спою, что у тебя глаза из орбит вылезут.
Я посмотрела на часы:
– Катя, мне нужно Димке позвонить, а то он
волнуется. Я обещала сразу позвонить, как только устроюсь.
– Пусть переживает. Больше будет ценить. С
мужиками так и надо.
– Да у нас с ним все не так. Мы друзья… Он моя
подруга, понимаешь?
– Он что, голубой, что ли?
– Нет, но мы не спим.
– Он импотент?
– Нет. Раньше у него все нормально
функционировало. Мы с ним просто друзья… Я даже не знаю, как это объяснить, но
иногда мне и самой кажется, что так не бывает.
Катя встала, сделала несколько кругов по
комнате, затем резко остановилась и удивленно пожала плечами:
– Послушай, он что, совсем дурак? Разве такую
женщину можно не хотеть?! Ему лечиться надо.
– Он меня хочет…
– Тогда в чем дело?
– Просто я ему не даю. Если это произойдет, то
это будет возврат к прошлому, а значит, мы опять разбежимся на несколько лет…
Тот вариант, который мы сейчас придумали, самый нормальный и долговечный.
Ладно, я ему завтра позвоню. Пусть думает, что я еще не устроилась.
– Вот это правильно! Мужика нужно держать в
ежовых рукавицах, – произнесла Катерина довольно ехидным голосом и стала
собираться. – Все, едем. Время не ждет.
В ресторане я зашла вместе с Катей в гримерную
и плюхнулась в огромное кресло. Катька принялась наводить марафет, изредка
поглядывала в мою сторону.
– Послушай, а какой он хоть, твой курортник? –
не выдержала она.
– Он… – Я мечтательно закатила глаза и провела
языком по нижней губе. – Он самый, самый, самый. Ну, в общем, если ты хочешь, я
тебя с ним обязательно познакомлю.
– А ты уверена, что найдешь его? Тут вообще
ловить нечего. Одни хохлы, ей-богу. Ну, местная мафия в нашем кабаке отирается…
В общем, одно дерьмо.
– Я найду его. Может, конечно, не завтра, но я
его найду.
Катька тяжело вздохнула:
– Послушай, подруга, а ты случайно не
перепутала Ялту с Кипром или Канарами? Мне твои запросы хорошо известны. Ты
сильно не обольщайся, а то настроишься на нормальный вариант, а тут только
дырки от бубликов.
– Я найду бублик, в котором не будет дырки, –
решительно сказала я. – Я чувствую, что он прилетел за день до меня, что он
где-то рядом. Ему скучно, и он тоже повсюду ищет меня. Он уже тысячу раз
пожалел о том, что прилетел именно сюда. С завтрашнего дня я перерою носом все
ялтинские пляжи, и я его найду. Он лежит под жарким солнышком, ест черную икру
и мучается от одиночества и изжоги.
– Кто же ест черную икру в такую жару? Ты как
что-нибудь скажешь, так хоть стой, хоть падай!
– Он ест ее независимо от времени года. Для
него черная икра, что для нас питьевая вода из-под крана.
– Ну ты и загнула! – громко рассмеялась
Катька, припудривая нос. – Завтра ты пойдешь на пляж и вернешься в довольно
скверном настроении, потому что тут таких вариантов нет и никогда не было.
– Я найду такой вариант, – сказала я и сердито
посмотрела на Катерину.
Катерина слегка съежилась и потупила глаза.
– Конечно, найдешь. Только бы твои поиски не
затянулись слишком надолго. Тут черную икру даже в магазинах не продают… Я же
тебе сразу сказала, что тут нищета страшная. Живем только за счет отдыхающих.
Зимой вообще глухо. Ялта словно вымерла, да и «Интурист» пустой. Поляки иногда
наведываются, но они жадные, как черти. Послушай, а может, я тебе лучше пропуск
на интуристовский пляж сделаю? Там вода горячая есть, да и публика посолиднее.
Может, ты там своего курортника найдешь? Тем более скоро день города, что-нибудь
да всплывет. Это, конечно, не Москва… Это у вас там богатенькие Буратино на
каждом шагу встречаются.
Я откинулась на спинку кресла и немного
раздраженно произнесла:
– С этими богатенькими Буратино целая
проблема.
– Какая?
– С ними нужно разыгрывать влюбленную женщину.
Их нужно хвалить, поощрять, в общем, играть в любовь. Я пока к этому не готова.
Не хватает остроты ощущений. Все так гладко, ровно, банально. Хочется какой-то
вспышки, какого-то всплеска, и чтобы это прошло так же быстро, как началось.
Разместившись за столиком у сцены, я слушала
Катьку и получила просто невообразимое наслаждение. Какой, к черту, Кипр, если
в Ялте живет моя потрясающая подруга, которая поет так, что останавливается
сердце.
