– Настоящий?
– Понятное дело, не игрушечный.
– Зачем?
– Затем, чтобы было удобнее скидывать тебя в
бассейн.
Я посмотрела на прозрачную голубую воду и
сказала почти шепотом:
– Вода в бассейне уж больно красивая, как на
картинке. Если в нее скинуть труп, она сразу потеряет свою красоту.
– Можешь не беспокоиться. Вода тут меняется
каждый день.
– И часто вы скидываете сюда трупы?
– Приходится иногда. Особенно когда встречаются
несговорчивые дамочки, вроде тебя.
От страха я нечаянно уронила бокал, он с
грохотом упал на плиточную дорожку и разлетелся на мелкие кусочки. И тут я
поняла, что меня может спасти только ложь. Никто не поверит, что я была знакома
с этим проклятым Мазаем всего несколько минут.
– Хорошо. Я все расскажу, – словно во сне
произнесла я и прикусила губу.
– Вот это другое дело. – Глобус слегка меня
приобнял. – Я знал, что ты хорошая девочка и сделаешь то, что от тебя
требуется. Если бы ты была дурой, мой товарищ никогда не заслонил бы тебя своим
телом.
Он сунул пистолет в карман и махнул одному из
своих братков. Буквально через несколько секунд на сервировочном столике
появилась новая бутылка и новый фужер. Сделав несколько глотков, я принялась
фантазировать:
– Вчера убили не только твоего лучшего
товарища, но и близкого мне человека. Мы с Мазаем любили друг друга на
протяжении долгих месяцев. Он замечательный мужчина, я сильно о нем скорблю,
просто я очень скрытный человек и не могу показывать свои чувства. Наверно,
именно поэтому я не глотала валидол, а пошла на пляж. Я буду помнить о нем
вечно и никогда его не забуду…
Я так хорошо вошла в роль, что даже
почувствовала, как на моих глазах выступили слезы. Мне вдруг показалось, что я
на сцене и играю роль скорбящей вдовы. Смахнув слезу, я всхлипнула и упала
Глобусу на грудь, потом громко заревела и театрально взмахнула руками.
– Глобус, скажи, ну почему жизнь такая
несправедливая? Почему она отнимает у нас самых лучших, оставляя только одних
идиотов? Мазай всегда был и останется человеком с большой буквы! Он был просто
прекрасный друг и любовник!
Глобус немного опешил и погладил меня по
голове. Затем достал платок, вытер мои слезы и как-то по-отечески сказал:
– Успокойся, детка. Мне понятно твое горе. Я
задушу собственными руками того проклятого гада, который его застрелил.
Откинув голову, я посмотрела на Глобуса
молящим взглядом и громко запричитала:
– Глобус, обещай, что ты отомстишь за это
преступление! Обещай, что ты накажешь всех, кто помешал моему счастью!
– Обещаю. – Глобус поцеловал меня в лоб и
снова вытер мои слезы.
– Представляешь, а ведь мы должны были
пожениться… – более спокойным тоном сказала я.
Глобус поперхнулся и громко закашлялся.
Почувствовав, что сказала лишнее, я постучала его по спине и снова приложилась
к мартини. Спиртное успокоило меня, а вскоре я поняла, что у меня полностью
исчезло чувство страха. Как только Глобус прокашлялся, я посмотрела на него
полупьяным взглядом и чуть слышно спросила:
– Я сказала что-то не так?
– Ты сказала, что Мазай собирался на тебе
жениться.
– Да, а что ты имеешь против? – вызывающе
сказала я. – По-твоему, на таких, как я, не женятся? С такими только гуляют?
– Да я не это имел в виду, – махнул рукой
Глобус. – Просто Мазай уже десять лет как женат и вроде разводиться не
собирался…
– Ты хочешь сказать, что он меня обманывал?
– После того как он закрыл тебя своим телом, я
даже не знаю, что и думать.
– Мазай хотел развестись, – решительно
произнесла я и вновь приложилась к мартини.
Глобус посмотрел на меня подозрительным
взглядом и со словами «хватит пить» отобрал у меня бутылку.
– Тебе что, мартини жалко? – не на шутку
обиделась я и почувствовала, как у меня поплыло перед глазами.
– Ничего мне не жалко. Просто ты уже и так
достаточно набралась. Еще немного, и получится не деловой разговор, а какой-то
пьяный базар.
– А чем я, по-твоему, должна свое горе
залечивать? У меня, может, душа болит! Не каждый день у меня любимых мужчин убивают.
– А что ж ты сегодня на пляж ходила, а не горе
залечивала?
– Потому что на пляже народ, – не моргнув
глазом сказала я.
– А при чем тут народ?
– При том, что со своим горем один на один
никогда нельзя оставаться. Нужно идти туда, где люди. Сразу становится легче,
понимаешь?
– Я смотрю, ты так свое горе залечивала, что
получила сегодня неплохой загар.
– А как тут его можно не получить, если жара
стоит тридцать с лишним градусов! Мне кажется, даже в тени можно неплохо
подзагореть.
– Ладно, а теперь расскажи, что тебе Мазай про
свои дела говорил. Может, он что-нибудь чувствовал, может, кого-то боялся?
– По-моему, это должен знать ты, а не я. Мы с
ним о делах вообще не говорили. Он был очень умный мужчина и никогда не
посвящал в свои дела женщину. Чем меньше женщина будет знать, тем она спокойнее
будет спать.
– Не скажи. Иногда бабам говорят такое, чего
даже близкие друзья не знают.
– Мазай не посвящал меня в свои дела, –
сказала я полупьяным голосом и для пущей убедительности замахала головой.
Глобус вновь закурил трубку, он заметно
нервничал. Я поняла, что ситуация поворачивается в неблагоприятную сторону, и
стала усиленно думать, как мне побыстрее выбраться из этого дома. Я посмотрела
на Глобуса и жалобно простонала:
– Глобус, я тебя очень прошу, скажи своим
братанам, чтобы отвезли меня к «Интуристу». Там за меня очень переживает
подруга. Если ты хоть немного уважаешь Мазая, его память, то разреши мне
уехать.
Замолчав, я стала ерзать на стуле и в который
раз посмотрела в сторону бассейна. Неожиданно Глобус расплылся в жутковатой
улыбке и произнес вполне серьезным голосом:
– Хорошо. Ты умная женщина, и я просто уверен,
что мы с тобой найдем общий язык. Давай сделаем так: ты оказываешь мне одну
пустяковую услугу, а я не имею к тебе никаких претензий по поводу смерти моего
товарища.
