Я взяла принесенную Катькой бутылку
шампанского и, обхватив ее двумя руками, сделала несколько глотков. Потом
передала бутылку Катьке. Она точь-в-точь повторила мои действия и поставила
бутылку на пол.
– Вот тебе и курортный роман, – задумчиво
сказала я. – Курортника жалко. Как я ему потом в глаза смотреть буду? Даже
страшно подумать.
– И какого черта он в Ялту пришпарил? – Катька
выругалась. – Сидел бы себе в своей Германии и носа не показывал. Такие, как
он, должны на Кипре или на Канарах отдыхать!
– Он тут родился и вырос. Тут живут его
родители.
Катька посмотрела на часы и тяжело вздохнула:
– Твой курортник придет через час.
Я быстро поднялась с пола, подошла к зеркалу и
грустно посмотрела на свое отражение.
– Нужно привести себя в порядок. Не могу же я
появиться перед ним в таком виде…
– Вся косметика на трюмо, – сказала Катька.
Я начала краситься, постоянно поглядывая на
Катьку. Она по-прежнему сидела на полу и смотрела на противоположную стену
отрешенным взглядом. Неожиданно она подняла голову и медленно затушила
сигарету:
– Наташка, миленькая, ты только не подведи, –
запричитала она точно так же, как бабы голосят по усопшим. – Я, конечно,
понимаю, что этот курортник тебе очень дорог, но ведь дети дороже. Ему-то что,
он в свою Германию вернется и деньги по новой наживет, а нам без детей жизни
больше не будет! Выкради ты у него эти чертовы бумаги, будь они неладны!
Я подняла Катьку с пола:
– Хватит голосить. И так тошно! Я все
прекрасно понимаю и сделаю все как надо. Успокойся, ради бога.
Катерина положила голову мне на плечо. Я
чмокнула ее в макушку и подвела к зеркалу.
– Приведи себя в порядок. Тебе скоро петь.
– Если бы ты знала, как мне все это надоело, –
с горечью сказала она. – Этот ресторан, эта сцена, эти пьяные рожи. Бросить бы
все к чертовой матери и уехать куда глаза глядят, да, видно, судьба у меня
такая, всю жизнь с микрофоном бегать.
Катерина пристроилась рядом со мной у зеркала.
У нее заметно дрожали руки, и она несколько раз уронила подводку для глаз на
пол.
– Успокойся, а то как только я на тебя
посмотрю, так меня сразу колотить начинает, – сказала я раздраженно.
В половине восьмого Катерина пошла в зал
развлекать публику, а я осталась в гримерной. Мне представился курортник,
лежащий на пляже в своих огненно-красных плавках. Было жутко оттого, что мой
курортный роман повернулся в такую непредсказуемую сторону. Больше всего на
свете мне хотелось взять дочь и уехать в Москву, но я прекрасно понимала, что
не могу этого сделать. Ровно в восемь я вошла в зал. За центральным столиком
сидел Олег. Увидев меня, он удивился и быстро встал.
– Наташа, я очень рад, что ты пришла, – сказал
он. – У меня назначена встреча с одним знакомым, но это всего на несколько
минут. Садись, я так по тебе соскучился!
Я посмотрела на сцену, встретилась взглядом с
Катериной и тяжело вздохнула.
– Ты должен с кем-то встретиться? –
переспросила я.
Олег посмотрел на часы и пожал плечами:
– Что-то этот товарищ опаздывает. Если он не
придет, будет даже лучше, нам никто не будет мешать.
Я-то знала, товарищ Олега не придет, и поэтому
чувствовала себя ужасно скверно. Я никак не могла отделаться от дурных мыслей,
которые прочно засели в моей голове.
– Ты чем-то расстроена? – спросил курортник и
взял меня за руку. – У тебя такое странное выражение лица. Что-то случилось?
– Нет. Просто я сегодня неважно себя чувствую,
– соврала я и опустила глаза, боясь встретиться с ним взглядом.
Олег пригласил меня танцевать, и мы
закружились в медленном танце. Олег нежно прижимал меня к себе и ласково
нашептывал что-то.
– Ты приедешь ко мне в Германию? – спросил он.
Глаза его были полны надежды.
– Приеду! – Я звонко рассмеялась, не устояв
под натиском его поцелуев. – Ты будешь меня встречать вместе со своей женой? –
продолжала веселиться я и обвила его шею руками.
– Я разведен, – растерянно ответил Олег и
резко остановился. – Послушай, ты когда-нибудь бываешь серьезной?
Я опустила глаза, постаралась сдержать слезы и
еле слышно произнесла:
– Извини, это просто нервы.
Мы вернулись за стол. Олег сделал заказ и стал
рассказывать:
– Пять лет назад я развелся с женой и живу
один вместе с дочерью. Ей десять лет, и она почти не говорит по-русски – ходит
в немецкую школу и великолепно знает немецкий. У нас всегда очень много гостей.
Мы с ней объездили почти всю Европу, и нам здорово вместе.
– А где же мать? – спросила я.
– Она вышла замуж и счастлива в другом браке.
– Она оставила тебе дочь?
– Я просто ей ее не отдал.
– Как это?
– Она не очень настаивала.
– Господи, да разве такое бывает?
– Бывает, и я не вижу в этом ничего
удивительного. За все это время она позвонила ровно два раза.
– И даже ни разу не приехала?
– Ни разу.
– А с кем ты сейчас оставил свою дочь?
– С няней. Скажи, ты приедешь ко мне в Бремен?
– чуть слышно спросил Олег. Я тяжело вздохнула:
– Мы еще не разъехались.
– А я и не хочу, чтобы мы разъезжались.
Переезжай ко мне навсегда.
– Ты хочешь на мне жениться? – опешила я.
– Конечно, а ты в этом сомневалась?
Я удивленно посмотрела на своего курортника:
– Послушай, тебе кто-нибудь говорил, что ты
сумасшедший?
– Я слышу это почти каждый день, – улыбнулся
он, повторив мои слова.
В этот момент Катерина закончила петь и
подошла к стойке бара.
– Я на минутку, – сказала я и направилась к
подруге.
– Ты в порядке?
Катька утвердительно кивнула:
– Я-то в порядке, а вот как ты?
– Держусь из последних сил. Курортника жалко.
