– Не смей никогда разговаривать со мной таким
тоном, – жестко сказал Глобус. – Если ты влезла в какое-то дерьмо, которое меня
совершенно не касается, вылазь из него сама. Залечивай свою простреленную руку
и прыгай в постель к комерсу. В твоем распоряжении ровно сутки. Если за эти
сутки ты не выкрадешь бумаги и не напишешь заявление об изнасиловании, жди
беды. И не вздумай никуда убегать. Я найду тебя и твою подругу вместе со всем
вашим приплодом, где бы вы ни были. И еще. Постарайся сделать так, чтобы в тебя
больше никто не стрелял.
В трубке раздались короткие гудки. Я открыла
рот, посмотрела на Катьку ничего не понимающим взглядом и тихо произнесла:
– По-моему, это не Глобус организовал
покушение.
– А кто?
– Я и сама не знаю.
– Прямо мистика какая-то! Ну сама подумай,
кому ты еще нужна? Ведь ты приехала всего два дня назад… Он врет! Нужно срочно
брать детей и уезжать. Дальше будет еще хуже.
– Куда уезжать-то?
– Не знаю, куда угодно, только подальше от
этих мест.
– Может, эти выстрелы случайные? Ведь вышла я
из ресторана совсем случайно. У меня просто закружилась голова, и я решила
подышать воздухом. Никто не знал, что я пойду к этой аллее. Может, в кустах был
какой-нибудь наркоман или маньяк. Если бы это был профессиональный киллер, он
бы обязательно попал с первого раза. – Я посмотрела на часы. – Там курортник в
такси остался, у него, наверно, счетчик на полную катушку тикает.
– Нашла, за что переживать. Расплатится. Пусть
у него этот счетчик хоть всю ночь тикает, пропади он пропадом.
– Глобус дал мне ровно сутки. Если через сутки
бумаги не будут у него, случится беда. Попроси мать куда-нибудь увезти детей.
Пусть они пока поживут у каких-нибудь родственников.
Катька схватилась за голову, ее трясло как в
лихорадке.
– Наташка, неужели все так серьезно?! Неужели
все так плохо?!
– Сегодня ночью я выкраду эти злосчастные
бумаги и отдам их Глобусу, – попыталась я успокоить подругу. – Я это сделаю,
слышишь?! Ради тебя! Ради наших детей! Я перерою носом весь дом, и я их найду!
– А если их там нет? – спросила Катька.
– Я их найду! – отрезала я. – Я же нашла этого
курортника, значит, найду и его бумаги! Жалко, хороший он мужик…
– Да хрен с ним! – рассердилась Катька. – Они
все поначалу хорошие, а как только с ними жить начинаешь, так хоть волком вой!
Все они сволочи! Ты еще себе таких целую кучу найдешь! Они же перед тобой
штабелями падают. Да на что он тебе сдался?! Ни рожи, ни кожи! Только что
плавки у него ярко-красные, так и хрен с этими плавками! Они же все равно
износятся.
– Хватит! – Я стукнула по столу, но, увидев ее
растерянность, сбавила тон: – Катя, хватит. Я сделаю все, как положено, и мы
все будем в безопасности. Я достану эти бумаги, чего бы мне это ни стоило. Мне
пора. Береги детей. Скоро увидимся.
Катька смотрела на меня потухшими,
безжизненными глазами.
Сев в такси, я положила голову Олегу на плечо
и закрыла глаза.
– Сколько ночей у нас с тобой осталось? – с
нежностью спросил он и прижал меня к себе.
– Всего одна, – тихо прошептала я. Олег
изменился в лице и стал гладить мои волосы:
– Глупенькая, ну что ты несешь? Ты еще не
отошла после наркоза. Даже если закончится наш курортный роман, который ты сама
себе придумала, я найду тебя, где бы ты ни была. Я хочу, чтобы ты стала моей
женой.
– У курортных романов не бывает продолжения.
– Бывает, – улыбнулся Олег. Мы подъехали к
каменному одноэтажному дому.
– Проходи и чувствуй себя как дома, – сказал
Олег, открывая дверь. – В этом доме два входа: с той стороны живут мои
родители, а здесь останавливаюсь я, когда приезжаю из Германии.
Оглядев довольно просторную комнату, я уселась
на медвежьей шкуре, которая была расстелена посередине. Олег принес бутылку
шампанского и сел рядом.
– За то, что ты осталась жива! – сказал он. Я
кивнула, сделала несколько глотков и почувствовала себя значительно лучше.
Неожиданно для себя самой я вдруг спросила:
– Олег, а у тебя враги есть?
– Враги?!
– Да, я, по-моему, ясно выразилась.
– Нет. У меня есть только друзья, – рассмеялся
Олег и подлил мне шампанского. – А у тебя они есть?
– Есть, – ответила я и подумала про Глобуса.
Олег взял меня за руку:
– Наташа, я хочу знать, кто в тебя стрелял.
– Я бы тоже хотела узнать, – задумчиво сказала
я и, поставив пустой бокал на пол, растянулась на медвежьей шкуре. Олег лег
рядом и уткнулся мне в шею.
– Рука болит? – спросил он.
– Немного, – сказала я.
– Я чувствую, что тебя что-то беспокоит, но ты
упорно не хочешь мне ничего рассказывать. Ты не доверяешь мне? Выстрелы ведь
могут повториться, и никто не даст гарантии, что ты останешься жива. Они могут
настигнуть тебя на пляже, дома, и меня может не оказаться рядом.
Я закрыла его рот ладонью и жадно поцеловала.
Все дальнейшие события развивались так динамично и так страстно, что я
совершенно потеряла голову и подчинилась необузданному желанию. Позабыв о
простреленной руке и об угрожающей мне опасности, я растворилась в сказочных
поцелуях и ласках…
Когда все закончилось, я перевернулась на
живот и подумала: как же это здорово – полностью раствориться в мужчине и не
думать ни о чем другом.
– Как твоя рука? – прошептал Олег и стал нежно
перебирать мои волосы.
– Я про нее совсем забыла, – засмеялась я и
вновь накинулась на своего партнера, не дав ему ни минуты отдыха.
