– Потому что я совсем не такой, как ты.
– А я, по-твоему, какая?
– Ты непредсказуемая, и тебе неизвестно, что
такое стеснение.
– Можно подумать, ты у нас стеснительный.
– Ну, я не стеснительный, но и не такой
наглый, как ты.
– Я, по-твоему, наглая?
– Просто я видел, как ты бесцеремонно
расчищала площадку… На тебя кричали, а тебе хоть бы хны. Я еще подумал – какая
наглая девица, ведь люди места с шести утра занимали, там даже яблоку было
негде упасть.
– Так ты все это видел?
– Я просто делал вид, что ты совсем меня не
интересуешь. Когда ты сняла купальник и стала маячить перед моим носом своими
грудями, я понял, что пропал.
– Тогда почему ты не стал знакомиться первым?
– Я подумал, что если ты смогла так
бесцеремонно устроиться рядом со мной, наплевав на приличия и мнение
окружающих, то уж найти повод, чтобы заговорить, для тебя просто пара пустяков.
Я даже видел, как ты сама оторвала у игрушечного котенка хвост.
– Да пошел ты! – громко рассмеялась я. –
Получается, ты все видел.
– Ты всегда так отдыхаешь? Тебя одну вообще
нельзя никуда отпускать. Я всякое видел, но такое…
Олег приподнялся и положил руку на мою грудь.
Нежно ущипнув мой сосок, он посмотрел на меня и совсем тихо спросил:
– Наташа, кто ты? Откуда у тебя фотография и
список банковских бумаг? Некоторые бумаги из этого списка особой секретности. О
них знают только самые близкие люди. Объясни, кто тебе это дал, на кого ты
работаешь.
– Я ни на кого не работаю, – резко ответила я.
– Просто я попала в такое дерьмо, что мне очень трудно оттуда выбраться. Ты
замечательный мужчина, и нам было здорово вместе. Это был прекрасный курортный
роман, и мне очень жаль, что у этого романа такой печальный конец. Извини,
Олег, но я должна тебя разорить.
Олег уставился на меня ничего не понимающим
взглядом.
– И каким же образом ты собираешься это
сделать? – спросил он.
– Самым обыкновенным. Хочешь, я достану
пистолет и буду держать тебя под прицелом?! Хочешь, достану гранату и начну
тебя пугать?! У меня осталось очень мало времени, и ты должен отдать мне эти
чертовы бумаги!
– Дура! – разозлился Олег и стал трясти меня за
плечи. – Ты что, совсем конченая дура? Ты хоть понимаешь ценность этих бумаг?
Забудь про них, поняла?!
– Хорошо, я забуду, – словно в бреду сказала я
и отодвинулась от Олега. – Я забуду. Только сейчас я поймаю такси и поеду в
милицию, чтобы написать заявление о жестоком изнасиловании. Все мое тело в
синяках, анализ спермы – пожалуйста. Даже огнестрельное ранение и то есть. Так
что не видать тебе Германии как своих ушей. Ты только представь, сколько тебе
за это дадут! Я сыграю роль несчастной, обманутой женщины!
Олег подполз ко мне, взял меня за плечи и
заглянул в глаза:
– Зачем тебе это нужно?! Ты не увидишь этих
бумаг. Забудь.
– Тогда ты окажешься за решеткой.
Я встала, быстро надела платье и крикнула
голосом победителя:
– Вот видишь, у меня даже трусов нет! Скажу,
что ты их разорвал! От такого менты вообще одуреют!
Олег подошел к своей одежде, спокойно оделся и
вдруг вытащил из кармана пистолет. Быстро схватив свой пакет, я бросилась со
всех ног в сторону шоссе. Олег побежал следом и уже через несколько секунд сбил
меня с ног. Я попыталась встать, но тщетно. Олег крепко держал меня.
– Пусти, ненормальный! – кричала я. – У меня
пакет с гранатой. Одно неловкое движение, и она взорвется! У нас же дети…
Олег сел на меня сверху так, что я не могла
пошевелиться. Ткнув пистолетом мне в затылок, он снял его с предохранителя и
жестко сказал:
– Отодвинь пакет с гранатой в сторону, иначе я
стреляю.
Я никак не отреагировала на его слова, я
продолжала прижимать пакет к себе.
– У тебя что, со слухом плохо, придурочная?! Я
же, ей-богу, тебя сейчас убью. Ты кого хочешь из себя выведешь. У тебя дочка
совсем одна останется. Мало того что у нее отца нет, так еще и матери не будет.
Услышав последние слова, я откинула пакет в
сторону и расплакалась.
– Как только я увидел тебя, я сразу понял, что
ты ненормальная. Просто я не ожидал, что до такой степени.
– Убери пистолет. Мне голову больно.
– Ничего, потерпишь. И куда ты сейчас
собралась?
– В милицию.
– Зачем?
– Писать заявление об изнасиловании.
– Послушай, ты что несешь? Ты в своем уме?
– В своем. Ты же не хочешь отдать мне эти
бумаги!
– Зачем они тебе нужны?! Ты же все равно в них
ничего не понимаешь?!
– Они нужны не мне, а одному человеку.
– Кому?
– Какая тебе разница?
– Говори, а то я стреляю. Ты же видела, что я
снял пистолет с предохранителя!
– Видела, только я не уверена, что в
патроннике есть патроны.
– Есть, можешь не сомневаться.
– Точно?
– Точно. Давай проверим.
Он поднял руку и нажал на курок. Прозвучал
громкий выстрел.
– Ну что, убедилась, Фома неверующий?
– Убедилась.
– А теперь рассказывай, кто ты и какого черта
тебе нужны эти бумаги.
Я не стала больше испытывать судьбу и решила
рассказать все от начала и до конца. Я рассказала про то, как приехала в Ялту к
своей подруге, про Мазая, случайную перестрелку и про встречу с Глобусом. Голос
у меня дрожал, я часто сбивалась. Когда я дошла до угроз в адрес моей дочери и
подруги с детьми, я почувствовала, что больше не могу сдерживаться и разревусь.
Олег сунул пистолет в карман. Я села и
обхватила колени руками. Мы долго молчали. Я не поднимала глаз, чтобы не
встретиться с ним взглядом. Первым нарушил молчание Олег.
Он поднял булыжник, кинул его в море и чуть
слышно спросил:
– Почему ты мне сразу ничего не рассказала? Я
же твой друг.
