Олег подошел к моему лежаку и сел рядом. Он
заметно нервничал и боялся встретиться со мной взглядом. Достав из кармана
пачку сигарет, он закурил.
– Наташа, прости меня за то, что я не погиб, –
сказал он, не поднимая головы.
– Это все, что ты можешь сказать после того,
что случилось?
– Тебе совсем неприятно видеть меня живым?
– Мне это безразлично.
– Я думал, что ты в Москве и уже успела
позабыть о нашем курортном романе. Но я бы все равно тебя нашел и все объяснил.
– До Москвы мне еще далеко.
– Понимаешь, у меня не было другого выхода. Я
верил, что если Глобус посчитает меня убитым, то к тебе больше не будет никаких
претензий. Я надеялся, что найду тебя, где бы ты ни была, и смогу все
объяснить.
Все смешалось в моей голове. Я судорожно сжала
руки:
– Олег, но я видела, как ты выстрелил себе в
грудь. Я видела кровь. Ты был под водой черт знает сколько времени… Неужели
можно было все это инсценировать?!
– Раньше я много занимался подводным
плаванием. Я могу пробыть под водой много дольше, чем любой другой человек. Я
хотел как лучше…
– А как же кровь?
– Я купил красную краску для машин… Она была у
меня в кармане.
– Здорово! – нервно усмехнулась я. – Да тебе
бы артистом быть! Блестящая игра! Прямо дух захватывает!
Олег ударил кулаком по лежаку:
– Скажи, а что, по-твоему, мне оставалось
делать?! Ведь ты вообще без тормозов! С тобой ведь даже по-нормальному
договориться нельзя! Сначала ты прицепилась ко мне с этими бумагами, потом
стала пугать заявлением об изнасиловании! Ты вообще не думала обо мне! Ты же
просто страшно упертая, ничего и никого не слышишь, кроме себя! Я нашел
единственный выход – инсценировать свою смерть.
– А твое простреленное плечо – тоже
инсценировка?
– Нет. Плечо мне прострелили по-настоящему.
Олег попытался меня обнять, но я резко его
оттолкнула и сквозь зубы произнесла:
– Я не обнимаюсь с покойниками. У тебя слишком
холодные руки.
Курортник заметно побледнел и стал кричать,
размахивая руками:
– Ну почему ты такая упертая! Поэтому тебе в
личной жизни и не везет! От тебя любой мужик убежит! Ты же ненормальная!
– А кто сказал, что мне не везет в личной
жизни? – усмехнулась я. – Мне везет. Мне всегда везло. Это не везло мужчинам,
которые находились рядом со мной. И вообще, моя личная жизнь не имеет к тебе
никакого отношения. Подумай лучше о своей. У тебя она совсем не устроена.
– Я же люблю тебя, дура ты ненормальная.
Неужели ты этого не поняла? – совсем тихо сказал Олег. – Помнишь, что ты мне
тогда говорила?
– Когда?
– Когда ты думала, что я мертв.
– Не помню.
– Я напомню. Ты говорила, что очень меня любишь,
что хочешь выйти за меня замуж, переехать в Бремен, ждать меня с работы и
варить вкусные щи.
Я усмехнулась и отвесила Олегу звонкую
пощечину. Олег потер щеку и сказал дрожащим голосом:
– Если хочешь, ударь меня еще.
– Хочу! – крикнула я и ударила курортника еще
раз.
Лерка оторвалась от своей игры, подняла голову
и смотрела на меня удивленными глазами.
– Мамочка, а ты зачем дядю Олега бьешь?
– Это мы просто так играем, – улыбнулась я и
подмигнула дочке.
– Драться некрасиво. Я один раз в детском саду
ударила мальчика. Воспитательница очень сильно меня ругала.
– Я больше не буду, – произнесла я голосом
прилежной ученицы и, повернувшись к Олегу, прошипела:
– Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу!
– Ничего, говорят, что от ненависти до любви
один шаг. Так что там у нас со щами?
– Со щами у нас глухо. Я слишком часто их
варила и слишком прилежно ждала с работы, а затем поняла, что это никому не
нужно. Так что, дорогой, ищи какую-нибудь другую дуру. Меня дурили
предостаточно, чувствовать себя дурой еще раз мне совсем не хочется.
Повисла долгая пауза. Мы оба смотрели на волны
и наблюдали за тем, как играет моя дочь. Олег первым нарушил молчание:
– Когда я вернулся с пляжа, я не находил себе
места. Я поехал в ресторан, но почему-то в тот вечер Катерина не пела. Тогда я
поехал к ней домой, но там никого не было… Я думал о тебе каждую минуту и
ничего не мог с собой поделать. Я решил, что вы взяли детей и просто уехали в
Москву. Было так тоскливо, что я отправился на канатную дорогу. Я вспоминал
наши встречи и почти потерял рассудок, когда увидел тебя в соседней кабинке…
– Если кто и потерял рассудок, так это я. Я не
каждую ночь наблюдаю за тем, как на канатной дороге катаются трупы.
– Я живой, – с отчаянием сказал Олег. – Между
прочим, у меня есть билет в Москву. На сегодняшнее число.
– Вот и лети. Кто тебя держит.
– Какого черта я туда полечу, если ты здесь?
– Посмотришь столицу нашей Родины, поищешь
дуру, которая будет варить тебе еду.
У Олега лопнуло терпение. Он встал.
– Пошли! – решительно сказал он.
– Куда?
– Ко мне домой.
– Зачем?
– Я отдам тебе эти проклятые бумаги! Может,
тогда ты простишь меня и успокоишься?! Я теперь понимаю, что тебе на меня
наплевать, что ты просто поразвлеклась со мной, и все! Забирай эти бумаги и
неси их Глобусу! Я справлюсь и выправлю ситуацию!
– Твои бумаги больше никому не нужны, –
сказала я. – Можешь проваливать в свою Германию и делать все, чтобы процветал
твой бизнес. Глобус мертв, он не инсценировал свою смерть, а умер на самом
деле. Покойникам не нужны бумаги, им вообще ничего не нужно.
– Глобус мертв?
– Представь себе.
– Ты в этом уверена?
– Вполне.
– Надеюсь, ты не кинула в него гранату?
– Нет. У меня нет гранат, – вздохнула я и
рассказала все, что произошло в доме Глобуса. Олег внимательно слушал.
