– Куда это вы собрались? – переполошилась мать
Олега. – На улице темнеет, ребенка пора укладывать спать. Она и так в обед не
поспала.
– Лера, ешь быстрее, – снова поторопила я
дочь.
– Если вы куда-то собрались, оставьте ребенка
у нас, – продолжала настаивать мать Олега. – Девочка весь день бегала, устала.
Олег сказал, что вы поедете в ресторан. Зачем таскать ребенка с собой? У
ребенка должен быть режим.
– Мы не идем в ресторан. Когда Олег вернется,
передайте ему, пожалуйста, чтобы он за нас с Леркой не переживал и занимался
своими делами.
– Вы что, поссорились?
– Мамочка, а куда мы поедем? – спросила Лерка.
– Какая разница! – раздраженно бросила я и
взяла Лерку за руку. Она попыталась сопротивляться. Чтобы сгладить вырвавшуюся
у меня грубость, я присела перед дочкой и стала ласково уговаривать ее:
– Милая, мы погуляем у моря. Ты же приехала
отдыхать, пойдем, купим мороженого, выспимся в Москве.
Я поймала первое попавшееся такси, и мы
поехали к Катьке в больницу. Дежурная медсестра попыталась меня не пустить,
говорила, что уже поздно и что в больнице режим, но я все-таки прорвалась,
сунув ей немного денег.
Катерина не спала.
– Катюха, ты как? – спросила я, усадив Лерку
на стул.
– Чего так поздно приперлась да еще и ребенка
притащила? – удивилась она. – А где твой курортник?
Я пересадила Лерку к окну, поставила на
подоконник какие-то пустые пузырьки из-под лекарств:
– Ты поиграй в больничку, а я поговорю с тетей
Катей, хорошо?
– Хорошо, – кивнула головой дочка и попросила
разрешения налить в бутылочки воды, «чтобы было, как в настоящей больнице».
Я принесла ей воды, присела к Катьке на
кровать и с радостью отметила, что у нее появился румянец. Значит, все не так
уж и плохо, Катерина идет на поправку.
– У тебя что-то стряслось? – тихо спросила моя
чуткая подруга.
– Стряслось. У меня и дня не бывает, чтобы
что-то не стряслось.
– Ну тогда колись.
Я наклонилась к Катерине поближе и рассказала
обо всем, что произошло в доме Олега. Катерина внимательно меня выслушала, так
ни разу и не перебив.
– Он киллер, – закончила я свой рассказ.
– Он не киллер. Он заказчик, – поправила меня
Катька.
– Какая разница! Просто один платит, а другой
убивает.
Катька тяжело вздохнула и усмехнулась:
– Вот тебе и безобидный курортник. Вот и
заводи курортный роман после этого. Получается, что с мужиками теперь вообще
нельзя знакомиться.
– Не знаю, как со всеми, но уж с курортными –
точно, – засмеялась я.
– Ладно, смех смехом, но ты уж давай, держись
от него подальше, – сказала Катька. – Ты и так из-за этого придурка
настрадалась. С лихвой расплатилась за свои знойные ночи… Чуть было жизни не
лишилась. Каков червь! Все в себе держит и молчит. Как будто он вообще ни к
чему отношения не имеет. Бизнесмен хренов. Пусть мотает в свой Бремен ко всем
чертям.
– Мне кажется, что он, пока пол-Ялты не
перезаказывает, никуда не умотает. Бременский музыкант.
– Трубадур, – поддержала меня Катька. – Ты вот
что, езжай к моей матери. У нее заночуешь. Тебе нужно в Москву уезжать, и чем
быстрее, тем лучше.
– Как же я могу уехать, ежели ты еще на ноги
не встала?
– Не волнуйся. Встану. Может быть, даже завтра
и встану.
– Я завтра к тебе приеду.
Вошла дежурная медсестра и укоризненно
показала на часы. Я пожелала Катьке спокойной ночи.
– Будь осторожна, – сказала она, прощаясь.
Катькина мать обрадовалась нашему приходу.
– Как там моя Катька? – спросила она.
– Уже лучше. Храбрится, что завтра на ноги
встанет.
– Да куда ей вставать-то, ей еще лежать и
лежать, – вздохнула она и повела Лерку спать.
– Господи, на кого ты похожа, – с сочувствием
сказала она, вернувшись. – Приведи себя в порядок да выйди на люди, тебе сразу
легче будет.
Я подумала, что мне и в самом деле нужно
немного развеяться. Пойти туда, где люди. Много людей… Главное, видеть их,
слышать их голоса, может, тогда станет легче. Чтобы скрыть свою перевязанную
ногу, я надела длинное черное платье. Уложив волосы, навела вечерний макияж и с
удовольствием посмотрела на себя в зеркало. Я давно поняла! Женщина должна
выглядеть женщиной в любой ситуации, какой бы скверной она ни была.
После развода с мужем я пережила страшную
неделю. Я не выходила из дома, не вставала с кровати. Я чувствовала себя
использованной вещью. В голове не было мыслей, я вообще ни о чем не думала.
Принимала кучу таблеток и засыпала. Как только просыпалась, вновь принимала
таблетки и погружалась в сон. Я не ела, не реагировала на телефонные звонки.
Словно впала в кому. Я многое пережила раньше, но никогда не испытывала такого
унижения, как этот развод. Странно, но в этот жуткий период меня никто не
навещал. Даже Димка. Он был в командировке. Если бы я умерла, мое тело
обнаружили бы только через несколько недель.
И все же я смогла взять себя в руки. Однажды я
заставила себя встать и подойти к зеркалу. Увидев свое отражение, я испугалась.
Я очень сильно похудела, осунулась и заметно побледнела. Не давая себе
расслабиться, я быстро оделась и пошла в парикмахерскую. Домой я вернулась
другим человеком, поняв, что закончился еще один эпизод моей жизни. Я открыла
бутылку виски, включила музыку и легла на пол. Мелодия начала меня заводить, и
я сама не заметила, как начала ласкать свое тело. Я вдруг подумала о том, что
осталась одна, без мужчины, и сейчас никто не сможет меня удовлетворить.
Закончился даже надоевший семейный секс. «Ну и черт с ним, – решила я. – Если
никто не может меня удовлетворить, то я сделаю это сама».
Еще раз с удовольствием оглядев себя в зеркале,
я подмигнула своему отражению и вышла из дома. Я шла по вечерней Ялте и
улыбалась всем, кто проходил мимо. Окружающие с опаской смотрели мне вслед и,
по всей вероятности, думали, что я не в себе. Ну и пусть, мне наплевать. Легкая
хромота придавала мне дополнительный шарм. Мужчины провожали меня восхищенными
взглядами.
– Ты прелесть, – сказал какой-то господин. – Я
готов тебя съесть.
– Подавишься, – усмехнулась я и прошла мимо.
