– Можно присесть? – спросила Марис.
Вэл указал на единственное в комнате кресло и, когда Марис села, опустился на колченогий табурет у очага. С’Релла примостилась на краешке узкой кровати.
– Я не собираюсь впредь лукавить с тобой, – сказала Марис. – Нам предстоит большая совместная работа.
– А в чем прежде ты лукавила? – поинтересовался Вэл.
– Послушай, я прекрасно понимаю, что ты зол на летателей. Они дали тебе обидное прозвище, отобрали – возможно, не совсем честно, – крылья. Но, по-моему, не стоит вечно на них дуться, иначе ты навсегда останешься козлом отпущения. После того как ты вновь выиграешь на Состязаниях крылья, к тебе будут относиться как к летателю, но если ты не подружишься с ними, то останешься совсем без друзей. Тебе этого хочется?
– В Гавани Ветров живут тысячи и тысячи людей, а летателей среди них – раз-два и обчелся. Или ты не считаешь бескрылых людьми?
– Откуда в тебе столько желчи? Стоит тебе где-нибудь появиться, как ты сразу же наживаешь себе врагов. Согласна, что летатели скверно обошлись с тобой, но пойми, в ссоре редко виновата только одна сторона. Ведь с Айри ты поступил просто омерзительно. Теперь, если ты хочешь получить прощение, тебе тоже придется простить их.
Вэл едва заметно усмехнулся:
– А с чего ты взяла, что я хочу быть прощенным? Ведь я не совершил ничего недозволенного и не считаю себя виновным. Если б было возможно, то на Состязаниях в этом году я бы снова вызвал Айри.
Марис от возмущения лишилась дара речи.
– Как у тебя язык поворачивается говорить такое? – сдавленно произнесла С’Релла. – Ведь бедняжка покончила с собой!
– Бескрылые умирают каждый день, – ответил ей Вэл немного мягче, чем до того говорил с Марис. – И некоторые так же кончают с собой. Но о них не слагают песен и не объявляют кровной мести их обидчикам. Каждый заботится сам о себе – так меня учили родители. И о тебе, С’Релла, не позаботится никто, кроме тебя самой. – Он вновь взглянул на Марис и внезапно сообщил: – А знаешь, я встречал твоего брата.
– Ты встречал Колля? – удивленно переспросила Марис.
– Лет семь назад на пути к Внешним Островам он останавливался на Южном Аррене. С ним был еще один певец, совсем старик.
– Баррион! – воскликнула Марис. – Наставник Колля.
– Недели две, дожидаясь корабля, который доставил бы их дальше на восток, они пели в портовых тавернах. Тогда я впервые и услышал о тебе, Марис с Малого Эмберли, и ты сразу стала моим кумиром.
– Семь лет назад… – задумчиво пробормотала Марис. – Вероятно, моего брата ты видел сразу после Совета.
Вэл улыбнулся:
– В ту пору мне было чуть больше двенадцати. В этом возрасте дети летателей уже готовятся к вступлению в Возраст, мысленно примеряют на себя крылья, я же, конечно, не мог и мечтать об этом. Но тут на моем родном острове появился твой брат, и из его песен мы впервые узнали о тебе, о Совете, об академиях. Когда через несколько месяцев открылся «Воздушный Дом», я стал одним из первых его студентов. Признаюсь, тогда я боготворил тебя за то, что ты сделала такое возможным.
– Что же случилось потом?
Вэл, повернувшись на стуле, протянул руки к огню.
– Я вырос и расстался с детскими иллюзиями. Раньше я думал, что ты сделала доступным для всех мир, некогда принадлежавший только летателям. Боже, каким я был наивным.
Он вновь повернулся, и под пристальным взглядом его темных глаз Марис почувствовала себя неуютно.
– Я думал, что мы с тобой похожи, – продолжал Вэл. – Думал, что ты стремишься покончить с давно прогнившими законами летателей, но вскоре понял, что ошибался. Ты хотела лишь стать летателем сама. Хотела славы, богатства, свободы, как у них. Тебе нравятся пирушки летателей на Эйри, нравится смотреть сверху вниз на копошащихся в грязи бескрылых. Ты получаешь наслаждение от того, что я презираю всей душой.
С минуту помолчав, Вэл добавил:
– Но самое забавное, что, как бы ты ни старалась, тебе не стать летателем. Как не стать им мне, С’Релле, Деймену или любому другому бескрылому.
– Но я – летатель, – уверенно заявила Марис.
– Летатели позволяют тебе так думать, потому что ты лезешь из кожи вон, чтобы только походить на них. Но и тебе, и мне прекрасно известно, что они не доверяют тебе полностью, относятся не так, как относились бы, будь ты из их числа. Нравится тебе или нет, но ты – первая среди однокрылых.
Марис встала. Слова Вэла вывели ее из себя, но ссориться в присутствии С’Реллы ей не хотелось. Сделав над собой усилие, она заговорила почти спокойно:
– Мне жаль тебя, Вэл. Ты ненавидишь и летателей, и бескрылых. Презираешь всех и каждого. И мне ни к чему ни твое уважение, ни твоя признательность. Ты отрицаешь не только привилегии летателей, но и тяжкий груз их ответственности. Ты – эгоист. Если бы не данное Сине обещание, я не стала бы ни за что на свете заниматься с тобой. Спокойной ночи.
Марис направилась к выходу. Вэл не двинулся с места и не окликнул ее. Закрывая за собой дверь, она услышала, как он обратился к С’Релле:
– Ну, что я говорил?
Марис проснулась среди ночи, запутавшись в простыне, обливаясь холодным потом. Приснившийся вновь кошмар был ужаснее прежних. Застигнутая штилем врасплох, она падала, падала, падала, а вокруг парили среброкрылые летатели, безмолвно взирая на нее, и ни один не пришел на помощь.
Интенсивные тренировки продолжались день за днем.
Сина, становясь все раздражительнее и вспыльчивее, придиралась к студентам, читала им, точно Правитель-тиран, длиннющие наставления о том, почему в полетах важны не только сильные руки, но и светлая голова. Деймен отрабатывал крутые повороты; С’Релла – взлеты, посадки и воздушную акробатику; грациозные в воздухе Шер и Лиа часами парили в буйных ветрах, тренируя выносливость; ничего толком не умеющий Керр учился всему подряд.
Марис пристально наблюдала за полетами Вэла Однокрылого. Говорила с ним мало – лишь отвечала на его немногочисленные вопросы да давала советы, если тот просил.
Сина, поглощенная занятиями со своими протеже, не замечала ничего вокруг, но наблюдательные студенты, поняв намек Марис, держались от Вэла на почтительном расстоянии. Он же благодаря своему острому языку с каждым днем обзаводился все новыми врагами. Керру он при всех заявил, что тот безнадежен, гордого Деймена высмеивал при каждом удобном случае и снова и снова побеждал его в состязаниях на скорость. Сперва Деймен и Лиан, а затем и остальные студенты стали открыто звать его Однокрылым. Если Вэла и задевала презрительная кличка, то виду он не подавал.
Однако не все студенты «Деревянных Крыльев» вели себя подобным образом. С’Релла относилась к Вэлу более чем любезно – часто разговаривала с ним, советовалась, ела за одним столом, а когда Сина разбивала студентов на пары для состязаний, непременно оказывалась рядом.
