Книга Шторм в Гавани Ветров, страница 93. Автор книги Джордж Мартин, Лиза Таттл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Шторм в Гавани Ветров»

Cтраница 93

Старуха засмеялась:

– Как знать! Как знать! Ты бы вытаращил глаза, если бы знал, что мне порой вспоминается! Но я позвала тебя не петь.

Он уставился на нее широко раскрытыми зелеными глазами.

– Как? Но мне сказали… в гостинице, в Штормтауне… Я только-только вчера приехал с Востока… А тут прибегает мальчишка и говорит, что на Шотане нужен певец.

– И ты отправился. Из Штормтауна. Дела у тебя шли не очень удачно?

– Да нет, неплохо, – возразил он. – На Шотане я ведь раньше никогда не бывал, а постояльцы в гостинице и не глухие, и не скупые… Но мне же… – Внезапно смутившись, он умолк.

– Но тебе сказали, что умирающая женщина попросила привести к ней певца. И ты сразу поехал.

Он промолчал.

– Не принимай близко к сердцу, – сказала она. – Ты не выболтал никакой тайны. Я знаю, что моя смерть близка. Мы с Одерой ничего друг от друга не скрываем. Наверно, мне следовало бы умереть несколько лет назад. У меня все время болит голова, я слепну, и я пережила почти всех, кого знала. Только не пойми меня превратно: умирать я не хочу. Но и тянуть так мне не слишком нравится. Боль, беспомощность… Смерть меня пугает, но она хотя бы освободит меня от запаха этой комнаты. – Она разглядела выражение его лица и мягко улыбнулась. – Не притворяйся, будто ты его не чувствуешь. Я же знаю, он все тут пропитал. Запах болезни… – Она вздохнула. – Я предпочла бы другие, более приятные запахи – пряностей и моря, даже трудового пота. Ветров. Бури. Я еще помню запах, который оставляет молния.

– Но я мог бы спеть, – неловко сказал юноша. – Веселые песни, чтобы развлечь тебя. Смешные. Или, если хочешь, грустные. Может, они облегчат твою боль.

– Ее облегчает кива, – ответила старуха. – Одера делает крепкую киву, а иногда добавляет в нее перелив-траву или еще что-нибудь. И дает мне тесис, чтобы я заснула. Я не нуждаюсь в твоем пении для облегчения боли.

– Я знаю, что еще молод, – сказал певец, – но я хорошо пою. Позволь, я покажу тебе.

– Нет. – Она улыбнулась. – Я верю, что ты хорошо поешь, правда верю. Но, боюсь, не сумею оценить твой талант по достоинству. Может, уши отказывают, а может, из-за старости, только все певцы, которых я слышала последние десять лет, по-моему, хуже тех, кого я слышала в давние времена. А слышала я самых лучших! На Велете я наслаждалась пением дуэта С’Ласса и Т’реньян. Давным-давно Джеред с Гира играл и пел мне, как и бездомный Герри Одноглазый, и Колль. Я была знакома с певцом по имени Холланд и слышала от него песни, бьюсь об заклад, куда непристойнее той, что ты выучил в Штормтауне. А в юности я слышала Барриона, и не один раз.

– Я не хуже любого из них! – упрямо сказал певец.

Старуха вздохнула и прикрикнула на него:

– Не злись! Я не сомневаюсь, что поешь ты чудесно, но дряхлая развалина вроде меня этого не признает, как ни старайся.

Он нервно щипал струны своего инструмента.

– Если ты не хочешь, чтобы тебе пели на смертном одре, – сказал он, – зачем ты послала в Штормтаун за певцом?

– Я хочу сама спеть тебе! – ответила старуха. – С болью я как-нибудь справлюсь, но играть мне не по силам. Я буду просто говорить нараспев.

Певец отложил инструмент и, скрестив руки на груди, приготовился слушать.

– Странное желание! – заметил он. – Но слушать я научился куда раньше, чем петь. Кстати, меня зовут Дарен.

– Отлично, – сказала она. – Рада познакомиться с тобой, Дарен. Жаль, что ты не мог знать меня, когда я еще была полна сил. А теперь слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты выучил слова и пел эту песню, когда меня не станет. Конечно, если ты решишь, что она стоит того. Но в этом ты сейчас убедишься.

– Я знаю очень много песен, – сказал он.

– Но не эту.

– Ты сама ее сочинила?

– Нет, – ответила она. – Это как бы прощальный подарок мне. Ее пел, умирая, мой брат. Он заставил меня выучить все слова. Его мучили сильные боли, и смерть была для него желанным избавлением, но он цеплялся за жизнь, пока не убедился, что я запомнила каждое слово. Я плакала и старалась выучить песню как можно скорее, только тогда он спокойно умер. Было это в селении на Малом Шотане почти десять лет назад. Так что видишь, как много эта песня для меня значит. А теперь слушай!

И она запела.

Голос у старухи был очень слабый и дребезжащий, ей приходилось все время напрягаться, так что она часто кашляла и задыхалась. У нее не было музыкального слуха, и даже в юности верно петь она не умела, а уж теперь и подавно, это она понимала.

Но слова она знает! Да, знает! Печальные слова, положенные на бесхитростный, нежный, грустный мотив. Песня о смерти прославленного летателя. Когда эта женщина состарилась, рассказывалось в песне, и дни ее были сочтены, она нашла крылья и, как во времена своей легендарной юности, надела их и побежала к обрыву. А все ее друзья побежали за ней, крича, чтобы она остановилась, вернулась: она ведь очень стара, слаба, не летала уже многие годы и ее разум помутился настолько, что она даже забыла развернуть крылья! Но летатель не послушалась их, добежала до обрыва и прыгнула вниз. Ее друзья, вскрикнув, закрыли глаза, не желая смотреть, как она упадет в море. Но в последнюю минуту крылья внезапно развернулись у нее за плечами – серебряные, тугие, ветер подхватил ее, поднял в вышину, и все услышали ее смех. Она кружила высоко над ними, ветер развевал ее волосы, а крылья были светлыми, как надежда, и друзьям показалось, что она вновь стала юной. Она помахала им на прощание, приветственно покачала крыльями и полетела на запад, исчезнув в лучах заходящего солнца. Больше ее никто никогда не видел.

Когда старуха кончила петь свою песню, в комнате воцарилась тишина. Певец зачарованно смотрел на мерцающий огонек светильника, словно не видя его.

Наконец старуха раздраженно кашлянула.

– Ну? – спросила она.

– А? – Он словно очнулся. – Прости. Замечательная песня. Я просто представлял, как она прозвучит под музыку.

– И если ее будут петь не дребезжащим осипшим голосом! – Она кивнула. – Тогда песня прозвучит чудесно, вот как она прозвучит! Ты запомнил слова?

– Конечно. Хочешь, чтобы я спел?

– Да, – ответила старуха. – А то как же я узнаю, что ты запомнил все правильно?

Певец весело ухмыльнулся и взял инструмент.

– Я знал, что ты не откажешься, – сказал он радостно и прикоснулся к струнам. Пальцы его двигались с обманчивой медлительностью, но комнату обволокла тихая скорбь. И тут он запел высоким, звонким, чудесным голосом.

Закончив, он улыбнулся:

– Ну как?

– Не задирай нос! – сказала она. – Все слова ты запомнил верно.

– А как я пою?

– Хорошо, – признала она. – И будешь петь еще лучше.

Комплимент ему понравился.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация