От автора
Посвящается мужчинам моей судьбы — моему отцу,
который никогда не верил в общепринятую мораль, а руководствовался только
своими чувствами и эмоциями и сумел передать это мне… моему погибшему супругу
Олегу, который сумел создать для меня храм любви такого короткого, но никогда
незабываемого счастья, оставив мне в наследство огромную силу воли и веру в
завтрашний день… моему другу и издателю Макаренкову Сергею, который поверил в
мой дар, именуемый талантом, и приложил все усилия для того, чтобы этот талант прогрессировал
и радовал читателей все новыми и новыми книгами…
А также я посвящаю эту книгу всем тем, кому
холодно и одиноко, кто не утруждает себя бесполезной критикой и поиском
стилистических ошибок, потому что я никогда не претендовала на роль великого
литератора нашего времени, я всего-навсего женщина, порою сильная и упрямая, а
временами неимоверно слабая и до неприличия беззащитная… и готова протянуть
руку помощи любому… кто уже оступился или еще стоит на краю пропасти… я
посвящаю эту книгу тебе… мой дорогой и любимый читатель, потому что я чувствую
тебя изнутри, представляю твои глаза и в который раз переживаю все, что
переживаешь ты, читая страницы моего нового романа…
Глава 1
Признаться честно, я и сама не знаю, куда
лечу. Просто не знаю и все. Знаю только одно — мне нужны деньги. Пройдет совсем
немного времени, и я прилечу в Штаты. Выйду из самолета и глубоко вдохну такой
сумасшедший и такой опьяняющий воздух свободы. Именно свободы. С самого раннего
детства в наши головы вдалбливали, что Штаты — самая свободная и самая
необычная страна.
Вжавшись в кресло, я провела рукой по довольно
большому животу, скрытому объемистым драповым пальто. В нашем салоне не сняла
верхнюю одежду только я. Молоденькая стюардесса вежливо предложила мне
раздеться, но по причинам, которые были известны только мне одной, я
отказалась; было довольно жарко» Никто из пассажиров не должен догадаться, что
я беременна. Ни в посольстве, ни на таможне ничего не заметили… Биологическая
мать! Господи, разве я когда-нибудь могла подумать, что могу ею стать.
Официально, согласно документам, я представляю довольно крупную фирму и лечу в
Штаты, чтобы заключить договора. Впереди Нью-Йорк, город мечты и юношеских
грез. Но почему-то я не чувствую. Лишь неприятное волнение и тяжесть, буквально
разрывающая грудь, выворачивающая душу наизнанку… Все осталось далеко позади.
Родители, жених, который сбежал от меня сразу, как только узнал, что я
забеременела, и мой маленький, серенький провинциальный городок, из которого
люди бежали потому, что не могли прокормить даже самих себя.
Чтобы скрыть слезы, я уткнула лицо в газету.
Господи, опять он шевелится! Он начал шевелиться пару месяцев назад, и это
приводило меня в ужас, вызывало отвращение. Это очень скверно, я понимаю, но не
могу избавиться от дурных мыслей. Материнский инстинкт — что это такое?
Возможно, его испытывают те, кого любят, холят, носят на руках, ждут желанное
потомство. Биологическая мать думает лишь о том, как бы поскорее все кончилось,
как бы поскорее получить… Конечно, я могла последовать примеру большинства
своих подруг и пополнить армию матерей-одиночек. Но что я могу дать крохе,
которого ношу в своем чреве? Ничего. Ничего, кроме постоянного безденежья,
полнейшего отсутствия перспективы и изнуряющей борьбы за выживание в наше тяжелое
время.
Все эти страшные месяцы беременности я молила
Бога только об одном — чтобы все поскорее закончилось и забылось, как страшный
сон. Мне совершенно наплевать, на кого будет похож ребенок, какого он пола, а
уж тем более — кем он станет, чего добьется в жизни. Только бы побыстрее от
него избавиться, только бы побыстрее… В конце концов это дело его приемных
заграничных родителей — вырастить, дать образование и материальную
стабильность, окружить заботой, теплом и вниманием. Там, за бугром, у них для
этого есть все возможности.
Ребенок снова зашевелился, и я украдкой
посмотрела на бабульку, сидящую по соседству. То, что она американка, не
вызывало никакого сомнения. Ухоженные волосы, очки в золотой оправе,
ультрамодная кофточка. Наверно, приезжала в Россию навестить своих
родственников. Для американцев это не проблема, с их-то пенсией. Она улыбается
с самого начала полета, улыбается всем: бортпроводницам, пассажирам,
проходившим мимо и… даже, наверное, воздуху. Я вспомнила наших бабулек. На их лицах
только усталость и страх перед завтрашним днем… Они не то чтобы самолет, место
в общем вагоне поезда не могли себе позволить.
Отвернувшись к окну, я мысленно пыталась
уговорить ребенка перестать бить меня своими ножками, ведь мне это было так
неприятно! Ну ничего, осталось совсем немного. Только бы не испортилась фигура.
Только бы не испортилась-. Скоро я получу свои денежки. Интересно, как я их
потрачу?! Глупый вопрос! Глупее просто не бывает. Нормальный здравомыслящий
человек всегда найдет применение своим деньгам, сумеет потратить их так, чтобы
получить максимум удовлетворения. А я всегда была нормальной и здравомыслящей,
не считая того момента, когда «залетела» от своего так называемого жениха.
Как только самолет приземлился, ребенок словно
почувствовал это, перестал толкать меня изнутри. Спустившись по трапу, я
вдохнула наконец так называемый воздух свободы.
Все позади. Дом, родители, непутевый жених,
который смог зачать ребенка только в одной известной ему позиции, да и то в
каком-то пьяном угаре. Впереди неизвестность. Самая настоящая, непредсказуемая…
Если у меня родится девочка, она обязательно будет леди, потому что в этой
стране не бывает баб, а если родится мальчик, он будет самым настоящим
мистером, а не русским мужиком, который от жуткой нищеты, отчаявшись найти хоть
какую-нибудь работу, околачивается у пивного ларька. Граждане, гражданки и
товарищи остались там, в полуразвалившейся, страдающей России. Даже смешно
как-то: в последнее время у нас появились господа, жирующие на глазах нищих и
бездомных.
Встав в очередь, чтобы пройти таможенный пост,
я почувствовала волнение и стала поправлять натянутую на самые глаза огромную
шляпу. Ничего. Это последнее испытание. Быть может, последнее. Когда до
служащего, проверяющего документы, осталось совсем немного, меня слегка
затрясло, машинально сунула в рот таблетку валидола и только потом вспомнила,
что не должна была этого делать без разрешения врача. Это оговорено в
контракте, который я подписала, решив продать своего ребенка. Ничего… Я должна
думать о себе, а ребенок — Ни хрена с ним не будет. Выходят. Тут такая
медицина… Могут поднять даже мертвого. Не зря все наши звезды едут
оперироваться и лечиться за границу, хотя бьют себя в грудь и во все горло
орут, что наша медицина уже достигла самых передовых рубежей.
