Пока мы следили за Галиными действиями, начало
потихоньку светать. Динино лицо было серого цвета. Я прекрасно понимала, что
силы уже покинули ее. Она была не в состоянии даже встать. Да и я сама была
чуть жива. Я подумала, что за все эти страшные месяцы беременности я не
"припомню момента, когда мои глаза не были бы на мокром месте. Наверно,
самое страшное ощущение в жизни — это ощущение безнадежности.
Когда Галина закопала труп, уже окончательно
рассвело.
— Так, девочки, дело сделано, — произнесла
она, задыхаясь от усталости. — Что-то вы у меня совсем бледненькие. Сейчас
идете по своим комнатам и ложитесь спать. Запомните, вы ничего не видели и
ничего не слышали. Как только приезжает ваш гид, вы делаете невозмутимые лица и
всем своим видом показываете, что вы вообще ничего не знаете. Задача ясна? Я
навещу вас при первой же возможности.
Поднявшись с огромным трудом, мы поплелись за
Галиной. Неожиданно подул прохладный ветер. Я съежилась и почувствовала, что
меня знобит. Я несколько раз оглянулась назад, словно пыталась запомнить место,
где мы похоронили стукачку.
— Все сделано в лучшем виде. Я думаю,
американка осталась довольна, — похлопала меня по плечу моя новая подруга, ее
оптимизм давал хоть какую-то надежду, что самое плохое позади. А впереди…
Ладно, не будем гадать, что же у нас впереди.
Добравшись до кровати, я залезла под теплое
одеяло и отключилась. Разбудили меня какие-то голоса. В голове моментально
пролетели события прошлой ночи. Убийство, избавление от трупа…
Я увидела Льва и сказала:
— Привет.
— Привет.
Лев смотрел на меня подозрительным взглядом и
стучал по коленке звонившим мобильным телефоном.
— Ты что на звонок не отвечаешь? — как ни в
чем не бывало поинтересовалась я.
— Пока ты тут дрыхнешь, я уже на десять
звонков ответил.
— Ты их что, считаешь?
— Кого?
— Звонки. Получается, ты здесь уже давно…
— Давненько.
— Что же ты меня раньше не разбудил?
— А почему ты так долго спишь?
— Ты же сам говорил, что нужно есть побольше
фруктов и как можно больше спать. Вот я и выполняю твои указания.
— А я и не знал, что ты у нас такая послушная.
— Так вот теперь будешь знать.
Я спустила ноги на пол, Лев внимательно
посмотрел на мое порванное платье, я замерла от страха и густо покраснела.
— Что это у тебя с платьем?
— Упала.
— Упала, говоришь? А с чего это ты падаешь?
— Живот большой, носить тяжело. Равновесие
нарушилось.
— Что-то я не замечал, чтобы у тебя равновесие
нарушалось.
— А ты и не мог заметить, ты знаешь меня всего
пару дней.
— Ты хочешь сказать, что ты и раньше
равновесие теряла?
— Теряла, особенно когда живот прямо на глазах
расти начал.
— А ты об этом врачу говорила?
— Забыла, но в следующий раз обязательно
скажу.
— Сделай милость, — усмехнулся он, задрал мое
платье прямо до самого живота и уставился на синяки, ссадины и разбитые колени.
— Это тоже равновесие?!
Поняв, что мне нечего терять, я заголосила что
было сил:
— Кто дал тебе право лазить ко мне по;.
платье?! Ты что, врач?! Я, как тебя увидела. сразу поняла, что ты озабоченный
тип. У тебя бабы давно не было?! И не стыдно тебе приставать к беременной
женщине?! Это же какой грех нужно взять на душу?!
Дура ты, — пробормотал Лев, позеленев от
злости, и вдруг закричал: — Ты мне басни не рассказывай! Не на того напала! Как
женщина ты меня не интересуешь. Говори правду, а то не посмотрю, что ты
пузатая, удавлю! Меня трясло как в лихорадке, чувствовала, что сейчас может
произойти непоправимое, прошедшая ночь покажется мне просто пустяком.
— Врешь, — тихо сказала я.
— Ты о чем?!
— О том, что я как женщина тебя не интересую.
Я видела, как ты на меня в аэропорту смотрел.
Лев тяжело задышал, а его кадык задергался.
— Ты дурой прикидываешься или в самом деле
думаешь, что я могу на пузатую бабу запасть? ! Да я смотрел на тебя, как на
товар, точнее, на «упаковку» товара. Не скажешь, что тут произошло, я тебя
ей-богу, прибью!
Я легла на кровать, положила руки на живот и
жалобно застонала:
— Лева, Левушка, я, по-моему, рожаю.
— Что?
— Я говорю, у меня схватки начались!
— Ты… это правда, что ли? Тогда нужно в
клинику ехать. «Неотложку» вызывать нельзя. Ты должна только у нашего врача
рожать. Вроде же еще не время?..
— Я до твоего врача не доеду. Рожу по дороге,
похоже, преждевременные роды…
— Тогда врач сам сюда приедет.
— Опоздает. У меня уже скоро ребеночек
вылезет.
Лев смотрел на меня растерянным взглядом;
— Что же тогда?
— Как что?! Принимать роды!!!
— Кому? Мне?
— Понятное дело, не мне. Не могу же я
одновременно рожать и принимать роды.
— Но я не могу. Я не умею. Ольга, ты меня не
разыгрываешь?! Ты же знаешь, я шуток не прощаю.
— Не до шуток сейчас. Сними мне трусики.
— Что?!
— Трусы мне сними, глухая тетеря!
— Зачем?!
Судя по всему, Лев действительно впервые в
жизни видел начинающую рожать женщину. Ему легче было провалиться сквозь землю,
чем оказать мне хоть какую-то посильную помощь.
— Давай быстрее, а то уже скоро голова
появится, не могу же я в трусах рожать!
Последние слова произвели на моего гида
впечатление. Вытаращив глаза, он принялся снимать с меня трусы и даже попытался
разглядеть, что же творится между моих ног.
— Ольга, а может, лучше врача вызовем?! Может,
ты потерпишь?!
— Идиот! Как я могу терпеть, если это от меня
не аависит?
