— Ты что, приросла? Стоишь как чужая. Заходи,
— прикрикнула я на нее. — Скажи, это ты меня сдала? — спросила я и, затаив
дыхание, с ужасом ждала ответа.
— Кому?! — явно опешила Галина.
— Льву и его товарищам.
— Как ты могла такое подумать?! — задыхаясь,
проговорила Галина и даже изменилась в лице.
— Тогда какого черта ты бросила меня на трое
суток одну? У меня кончилось детское питание, мне нечем кормить ребенка!
— Не кричи. Дина проснется.
— В том-то и дело, что я не знаю, что буду
делать, если она проснется. У меня нет ни грамма смеси.
— А почему ты не кормишь грудью?
— У меня молоко перегорело.
— Нервничать меньше надо.
— Хорошенький совет! Ты хоть понимаешь, что,
пока ты летала в эту свою Луизиану, мы могли сдохнуть с голода! Если бы ты
вернулась чуть позже, обнаружила бы в квартире два трупа!
— Ольга, прекрати. Ты несешь ерунду. Я же о
тебе заботилась, да и о малышке тоже. У меня никого нет ближе вас. Вы мне как
родные. Да пусть меня лучше убьют, чем я сделаю тебе плохо. Тебе или маленькой
Динке.
— Тогда откуда братки узнали о том, что я сижу
в этой квартире?!
— Какие еще братки?
— Лев с товарищами. Они дежурят там, внизу. —
Я перевела дыхание. — Ты что, и вправду не знаешь, о чем идет речь?
— Не знаю.
— У подъезда дежурят братки. Можешь посмотреть
на них в окно. Правда, их было трое, а сейчас стало двое! Там никто на
лестничной площадке не дежурил?
— Нет.
— Значит, один куда-то свалил.
— Я Ь не знала, что тут кто-то дежурит»
— Получается, что ты вошла в подъезд
совершенно спокойно.
— Получается так.
— Значит, они не знают тебя в лицо.
Галина устало кивнула головой.
— Но ведь когда я раскапывала стукачку, ты
вырубила Льва.
— И что?
— Он же мог тебя видеть.
— Но ведь я напала на него сзади, и он сразу
потерял сознание.
Я потерла виски и пожала плечами.
— Странно как-то получается. Братки тебя в
лицо не знают, а твою квартиру знают. Лев меня даже по имени назвал.
— Ольга, к чему ты клонишь? — сухо спросила
Галина и отошла наконец от стены. — Я только сейчас узнала о том, что за
квартирой следят. Спокойно зашла в подъезд, и никто меня не остановил.
Получается, что тебя как-то выследили.
— Как, если я, кроме балкона, никуда не
выходила?!
— Нужно подумать.
Галина нахмурилась и посмотрела на пустую
бутылку, в обнимку с которой я сидела совсем недавно.
— А ты, я смотрю, времени даром не теряла, —
холодно заметила она. — Виски уговорила.
— Ты не хуже меня знаешь, что, когда на душе
гадко, самое лучшее — напиться.
— Что ты и сделала.
— Что я и сделала. Галина подошла к окну.
— Эта машина?
Я заметила на лице Галины горькое
разочарование и усердно закивала.
— Эта.
— А кто в ней?
— Ну, Льва ты, наверно, узнала.»
— Ни хрена я его не узнала. Тогда в лесу темно
было.
— Лев, это тот, что сидит за рулем.
— А второй?
— Второго я раньше никогда не видела.
— И давно они тут торчат?
— С ночи. Они в дверь звонили. Требовали
открыть.
— А ты?
— А я что, ненормальная? Конечно, не открыла.
— Прямо мистика какая-то. И как они на твой
след напали? Ты Веронике не говорила, где я живу?
— Нет. А как я могла ей сказать, если я у тебя
никогда раньше не была?! Я здесь вообще не ориентируюсь.
— Чудеса какие-то все время… Похоронили
домработницу, а когда раскопали — никого не нашли. Тут и в самом деле можно
вдариться в мистику и поверить, что старуха ожила и поковыляла подальше от
своей могилы. Потом этот застреленный браток в мотеле… Кто его застрелил, кому
это понадобилось? И эта черная месса… Для полного счастья не хватало только
этих, следящих за домом.
Мы долго сидели молча. Наконец я не выдержала:
— Ну и что принесла твоя поездка в эту, как
ее?
— В Луизиану?
— Точно. В нее самую.
Галина полезла в карман и извлекла из него
билет и разрешение на вылет в Москву.
Я с трудом сдержала себя, чтобы не
разрыдаться. За эти трое суток я окончательно потеряла надежду на то, что смогу
вернуться на родину. Такую любимую, такую желанную, единственную и
неповторимую… Наверно, по возвращении домой моя жизнь в корне изменится и уже
ничто не сможет вызвать моего раздражения или негодования… Ничто, даже реклама по
телевизору, от которой я приходила в ярость, плевалась и ругалась. Особенно
когда шел какой-нибудь интересный фильм, а реклама прерывала его через каждые
пять минут. Меня учили чистить зубы определенной пастой, сутками жевать жвачку,
правильно кормить кошку и пользоваться женскими прокладками с крылышками,
употреблять бульонные кубики, которые на самом-то деле вызывали изжогу, мыть
волосы шампунем от перхоти… Мне хотелось запустить в телевизор чем-нибудь
тяжеленьким. Я обязательно посмотрю свою любимую «Санта-Барбару», которая идет
уже черт знает сколько лет, заменяя постаревших актеров более молодыми и уже не
такими амбициозными. За время показа сериала из жизни ушло немалое количество
зрителей, так и не узнавших финала изрядно подзатянувшейся истории.
— Ты рада? — перебила мои мысли Галина.
— Чему?
— Ну тому, что я для тебя сделала. Мне было
очень нелегко достать этот билет на Москву.
— А когда вылет?
— Сегодня вечером.
— Сегодня вечером? — не поверила я своим ушам.
— Совершенно верно.
— Господи, так быстро! Ну, Галина, ну ты
даешь… А где ты взяла деньги?
