— Да, еще повязку не сняли. Кстати, мне
сказали, что, если бы я приехал в больницу немного позже, меня бы просто не
удалось спасти. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Понимаю.
— Что ты понимаешь?
— Что ты успел в больницу?.
— Это не я успел в больницу, это ты спасла мне
жизнь.
Саша притянул меня к себе и жадно поцеловал в
губы. Я почувствовала легкое головокружение. Медленно, но верно я теряла
контроль над собой. И опять эти слезы… Господи, и откуда они взялись… и когда
закончатся…
— Я хочу, чтобы ты была моей женой.
— Так ты хочешь или тебя подталкивает чувство
долга?
— И то и другое сразу, — тихонько засмеялся
Саша и прижал меня к себе.
Я внимательно посмотрела на этого мужчину с
улицы Академика Скрябина и… подумала о том, что ни в коем случае не должна
отпускать его из своей жизни.
— Саш, скажи, а что ты делал в Америке и кто в
тебя стрелял? — Мне казалось, что уж если мы собрались провести остаток жизни
вместе, я должна знать все подробности ночного происшествия, которое помогло
нам встретиться.
— Зачем тебе, — Саша махнул рукой, всем своим
видом показывая, что этот разговор ему крайне неприятен.
— Ты не хочешь мне рассказать?
— Как-нибудь потом. Сейчас не время, да и
настроение не то.
Мое сердце мучительно заныло, но я попыталась
успокоиться, поверить в то, что когда-нибудь он раскроет свою тайну. Я
напряженно смотрела в Сашино лицо и никак не могла понять, почему так безгранично
доверяю этому человеку. Казалось бы, жизнь уже не раз наказала меня за излишнюю
доверчивость, и основательно, но, вопреки всему, я ему верила.
Конечно, как и все мои сверстницы, в глубине
души, я всегда мечтала встретить своего принца на белом коне и выйти замуж, но
я не знала, что это может произойти именно так.
Мой принц окажется под мостом в глухом лесочке
раненным в грудь, а его конем будет случайная попутка, которую мне удалось
поймать на ночной трассе. Отношение Александра ко мне пугало и одновременно
притягивало. У меня просто раскалывалась голова. Слишком много мыслей и слишком
много ощущений за такое короткое время. Конечно же, я не семнадцатилетняя
девчонка, я не верила в то, что Александр любит меня. Скорее всего, это чувство
можно сравнить с чувством благодарности, но все же я ощущала его желание
смотреть на меня, угадывать мои мысли, ловить каждое слово. Меня уже давно не
жалели и не говорили мне ласковые слова. Моя тяга к этому уже почти родному
мужчине росла с каждым ударом моего сердца. Мы по-прежнему сидели на полу и
старались не встречаться друг с другом взглядом. Я чувствовала, что Саша хотел
бы поцеловать меня еще, но его что-то останавливало, что-то мешало.
Неожиданно он взял меня на руки и понес в
коридор.
— Саш, ты куда?
— Как — куда? В ванную, — весело ответил он.
— Зачем?
— Мыться, милочка, мыться. Ты на себя в
зеркало смотрела?
— Что, очень страшная?
— Ну как сказать, чтобы тебя не обидеть…
Московские бомжихи по сравнению с тобой просто
красавицы.
— Что?!
Впервые за долгое время я громко рассмеялась.
— Пусти, дурачок, тебе же нельзя тяжелое
носить, — приговаривала я, похлопывая его по спине.
— Своя ноша не тянет, — нараспев сказал он и
посадил меня в старую, совсем неухоженную ванну, включил теплую воду, бросил в
нее какой-то нехитрой пенки и присел на краешек. Я была ни жива ни мертва,
понимая, что попала в крайне идиотское положение.
— Ольга, ты всегда в платье моешься? — спросил
Саша.
Я опустила глаза и усмехнулась. Хорошенькое
дело, сижу в воде в платье и совершенно не ощущаю на своем теле неприятную
мокрую ткань. Подумав о том, что мне придется раздеться, я почувствовала, как
бешено заколотилось мое сердце. Стараясь сдержать нервную дрожь, я пожала
плечами.
— Точно, платье… А я и не заметила.
— Ну так снимай. Ему место на помойке.
— Тогда отвернись.
— Что?
— Отвернись, говорю.
— Зачем?
— Затем, что я хочу снять это мокрое платье.
— Ну так снимай.
Сашка был совершенно невозмутим и сидел с
таким видом, точно я раздевалась перед ним каждый день.
— Снимай, снимай, что сидишь, как
ненормальная?
— Ненормальный ты, а не я. Рассчитываешь на
меня голую посмотреть?
— Больно надо! Но отворачиваться я принципиально
не буду.
— Это почему?
— Потому, что я твой будущий муж! Какого бы
хрена я отворачивался!
— В том-то и дело, что будущий. Будущий — —
это не настоящий. Улавливаешь разницу?
Видимо, Сашка решил прекратить наш спор и, не
дав мне опомниться, быстро сдернул с меня это и в самом деле заношенное платье.
Так как я не имела привычки носить лифчики, то я осталась в одних трусиках,
которые не отличались особой красотой и изяществом, так как они предназначались
для беременных. Закрыв обнаженные груди руками, я не могла воспротивиться
действиям Сашки — через секунду я осталась без трусиков, они полетели следом за
платьем.
— Ты что себе позволяешь?! — только и смогла
выпалить я, раскрасневшись так, что от меня было впору прикуривать.
— Я выполняю функции супруга, — заявил он и
весело мне подмигнул.
— Не вижу ничего смешного, — произнесла я
обиженным голосом и стала сгонять пену так, чтобы у меня было поменьше открытых
мест.
— А ты что раскраснелась, словно девочка?
Вроде уже сама девку родила, а краснеешь, как школьница. Ты сейчас знаешь на
кого похожа?
— На кого?
— На свеклу.
— Сам ты свекла. Я не каждый день перед
мужчинами раздеваюсь.
— А я не мужчина.
— А кто же ты?
— Я твой муж.
— Надо же. По-твоему, муж — это не мужчина?
— Мужчина, только особенный.
— Что значит особенный?
