«Знаешь, батюшка, — мрачно говорю я, — у меня
ужасная судьба. Просто очень скверная. Такая скверная, что хочется засунуть
голову в петлю». По мере того как я разговаривала с батюшкой, я чувствовала все
больше облегчение. Я еще никому не рассказывала всей правды. Может, и верно,
что такие исповеди очень помогают, облегчают душу, снимают с нее груз. Я не
солгала ни единого слова. «Я не знаю, как мне научиться жить с мыслью о том,
что я оставила своего ребенка на произвол судьбы и уже никогда не смогу с ним
встретиться». Иногда мне казалось, что мой голос может сорваться и я разревусь,
но я сдерживалась, как только могла. «Батюшка, я не знаю, как побороть эту
ненависть к самой себе. Странно, люди себя хвалят, ценят, уважают, любуются на
свое отражение в зеркале, а я уже давно не могу делать ни того, ни другого. Я
не испытываю к себе никаких чувств, кроме ненависти. Наверно, мне было нельзя
приходить к Богу, но говорят, что к Богу может прийти любой, независимо от
того, что он натворил. А теперь я встретила человека, с которым хотела бы
прожить всю свою жизнь. Но он совершенно меня не знает. Мне пришлось его
обмануть. Я сделала это для того, чтобы сохранить наши отношения, не потерять
его. Мне казалось, что если я признаюсь во всем, он выставит меня за дверь.
Наверно, я бы сошла с ума, если бы знала, что этот человек узнает обо мне все.
У меня замечательная биография! Нарочно не придумаешь… Брошенная женщина,
решившая продать свое дитя и сколотить небольшой капиталец… Убийца, у которой
оживают покойники… Хорошенький джентльменский набор. А еще я бестолковая
идиотка, которая доверилась первой встречной переделанной бабе или
переделанному мужику и потеряла свое единственное дитя, которого уже, наверно,
нет в живых. Ну кто захочет жениться на такой женщине?! Я не могу сказать
правду. Я сказала, что мой ребенок умер во время родов. Я даже не знаю, как это
называется. Ложь во спасение или что-то другое. Стукачка, которую я самолично
убила, опять ожила, а это значит, что я не убийца. Батюшка, наверно, ты
считаешь меня умалишенной и думаешь, что я несу полный бред, но ты ошибаешься.
Я и в самом деле убила престарелую женщину. Конечно, я понимаю, что это
нехорошо, но она это выпросила. Она, ей-богу, выпросила. Она первая начала. Она
била меня, а ведь я была на последнем месяце беременности — Я сама видела, как
ее закапывали в землю. Понимаешь, видела. А теперь ты можешь представить мое
состояние, когда я увидела ее живой и невредимой. У меня остановилось сердце.
Правда, она выглядела не так, как раньше. Намного хуже. Какая-то сине-желтая.
Оно и понятно, столько пролежать в земле! Батюшка, ты думаешь, что я несу чушь,
но я ее видела. Поверь, я ее видела. Она держала корзинку с моим ребенком. Она
смотрела мне в лицо и откровенно смеялась. А может, я и в самом деле сошла с
ума?! Конечно, и как я сразу не догадалась! Может, мне нужно лечь в
психиатрическую больницу и подлечиться?! Может, мне было нужно не к Богу идти,
а к врачу?! Я немного помолчала и продолжила: — Батюшка, я знаю, что я дерьмо,
и какие бы причины я не называла, чтобы оправдать свое решение продать ребенка,
они ничтожны. Моему поступку нет оправдания. А еще я лесбиянка. Я спала с
женщиной и чувствовала себя при этом прекрасно. Я просто улетала, батюшка!
Господи, как же я улетала… Хотя я уже сама плохо понимаю, кто это был, мужик
или баба. А может, оно было среднего рода. Скажи, батюшка, если я трахалась с
каким-то непонятным существом, это извращение?! Наверно, извращение, но мы
будем »то считать за эксперимент в сексе. Говорят, что в сексе нельзя стоять на
месте, иначе им будет просто скучно заниматься. В нем нужно постоянно
экспериментировать. Мне осталось заняться зоофилией, переспать с каким-нибудь
животным. Да это так, батюшка, шутка — Глупая, идиотская шутка. Точно такая же
идиотская, как и вся моя судьба. Я не знаю, батюшка, как мне жить дальше. Да и
вообще стоит ли жить».
Я проснулась и потрогала свое влажное лицо — я
плакала во сне — и попыталась прокрутить весь сон в памяти. Господи, приснится
же такое! Быть может, это знак свыше, и мне пора окреститься? Конечно, как же я
сразу не догадалась. Мне начала сниться церковь, а это уже о чем-то говорит.
Приподнявшись, я увидела, что Александра в
комнате нет. Господи, сколько же я проспала? Часов не было. На улице уже
светло. Значится спала очень долго и очень крепко. Сунув ноги в мужские
тапочки, потому что для женщины в этой комнате не было ничего предусмотрено, и
плотно завязав махровый халат, я встала, раздвинула занавески и вышла в коридор
— длинный и темный. Вдоль стен стояли железные сетки от кроватей, видавшая виды
мебель и целый ряд пустых бутылок.
Пустые бутылки, наверное, достояние бабы
Глаши, которая собирает их на улице и разливает самогон для продажи. Из кухни
доносились мужские голоса и валил табачный дым. Один из голосов принадлежал
Сашке, а другой был незнакомый. Остановившись, я прислонилась к стене и решила
немного послушать, о чем идет речь, чтобы понять, стоит мне заходить на кухню
или следует дождаться конца разговора, может, сейчас не самый подходящий
момент.
— Саня, а ты и в самом деле решил жениться?
— Я же сказал, что решил, — произнес Сашка
уверенным голосом.
— И когда?
— В ближайшее время. Я бы прямо сейчас в загс
пошел, но у нее паспорта нет.
— Что ж у тебя за девка такая, что у нее
паспорт отсутствует?!
— Говорит, у матери. Проснется, съездим.
— А ты серьезно подумал? На хрена тебе это
надо?! И это при твоей-то работе… Ты же завязан с ног до головы. Какая тебе
семья?!
— Я ей слово дал. Она мне жизнь спасла.
— Как дал, так и обратно заберешь. Если мы
будем жениться на всех, кому обещали…
— Это не тот вариант, — резко перебил Сашка
своего товарища. — У меня( с ней серьезно. Понимаешь, серьезно?!
Не понимаю. Ничего я, Саня, не понимаю, у тебя
с бабами вообще никогда серьезно не было.
— Ладно, Игорян, моя личная жизнь, это мое
дело. Я никому и ничего не пытаюсь доказывать. Ей сейчас тяжело. У нее дочка
умерла. Ей мужская поддержка как воздух нужна. Вполне возможно, что ее дочка
из-за меня умерла.
— Из-за тебя?
— Из-за меня. Я над этим полночи думал и
пришел к такому выводу.
— Почему?
— Потому, что она перед самыми родами с
огромным животом тащила такого бугая, как я! Черт знает, сколько времени, и
черт знает, сколько километров. Ну какая баба после этого родит нормально?!
Наверно, у нее тогда с ребенком проблемы и начались. Видимо, когда она меня
дотащила, а затем поймала попутку и отправила в больницу, у нее схватки-то и
начались. Надорвалась, наверно, вот и родила мертвую дочку. Тут у любой психика
нарушится. Может быть, если бы она меня не встретила, то и ребенок родился бы
здоровый. Она ведь за своим здоровьем следила.
— С чего ты взял?
