— Здравствуй, баба Глаша, — приветствовала я
ее. — Как спалось?
— Да поспишь тут с вами…
— А чего не поспишь?! Я ночью вела себя
нормально.
— А вечером-то что вытворяла?!
— Ладно, баба Глаша, кто старое помянет…
— Как ты себя чувствуешь?
— Жива пока.
Я зашла в ванную и закрыла дверь на щеколду.
Сашка был прав. Тут самый настоящий гадюшник. Я сняла тапочек и ударила по
стене, пытаясь прибить нескольких тараканов… В самом деле, нужно иметь огромное
терпение, чтобы жить в подобных условиях. Странно, вчера я совершенно не
ощущала брезгливости, а сегодня это чувство преследует меня с того самого
момента, как я проснулась…
Наспех умывшись, я посмотрела на свое
отражение в зеркале и отметила то, что стала выглядеть намного лучше. Надо было
привести в порядок волосы. Расчесать этот войлок не было никакой возможности,
пришлось буквально выдирать пряди. Но зато результат оказался вполне
удовлетворительным. Теперь я стала похожа на прежнюю Ольгу. Чистую, ухоженную,
с безупречно гладкой матовой кожей и большими выразительными глазами. Я
вернулась на кухню и застала Игоря одного. Он опять окинул меня оценивающим
взглядом.
— А где Саша? — спросила я.
— Пошел в магазин за продуктами. Скоро придет.
— У нас нет продуктов? — Я задала дурацкий
вопрос. От растерянности: Сашкин братишка буквально сверлит меня взглядом.
— Не знаю. Ты же жена. Тебе виднее, есть у вас
продукты или нет, — ехидно заметил он.
— Я еще не открывала холодильник. Даже не
знаю, где он стоит…
— В коридоре. У самого входа. Ты не могла его
не заметить. В первый раз встречаю чью-то жену, которая не знает, где у нее
холодильник.
— Хватит! Оставь свои хамские замечания при
себе!
Я почувствовала, как во мне закипает злоба на
этого ненавистного человека.
— Я свои шуточки оставлю при условии, если ты
оставишь моего брата, — заявил он.
— Что? — удивилась я.
— Что слышала! Оставь моего брата в покое. У
него и так много неприятностей, а теперь еще ты повисла на шее.
— Я на его шею не вешалась, он меня сам на нее
повесил, — пропела я так язвительно, что сама диву далась.
— А ты бы не хотела с нее слезть?
— Нет. Зачем слезать, коли вешают.
Я уперла руки в бока и выставила ногу вперед.
Полы моего халата распахнулись.
— А ты, я смотрю, своему братику завидуешь!
— Было бы чему!
— Не скажи! Если ты меня так глазами поедаешь,
значит, есть чему.
Игорь потушил сигарету и подпер дергающийся
подбородок рукой.
— Чего ты на меня взъелась?!
— А ты что взъелся?! Брата жалко.
— Жалко у пчелки знаешь где? Он уже большой
мальчик, сам знает, что делает.
— Послушай, но зачем он тебе нужен?! Тебе
хочется жить в этой коммуналке?!
— А почему бы и нет?
— Но зачем?! Ведь, наверно, у твоих предков
приличные хоромы.
— Это не твое дело.
— Пойми, Сашка нищий. У него ничего нет.
— У него есть совесть, — с вызовом отчеканила
я.
— На кой хрен она тебе нужна?!
— Сейчас совесть мало у кого есть. Большинство
тихие вот, вроде тебя.
— Это я бессовестный?!
— А что, совестливый, что ли?! Пока брата нет,
сидишь тут, разговоры разговариваешь, пока брата нет, развести нас стараешься.
Можно сказать, у него за спиной гадости делаешь.
— Я не гадости делаю, а проявляю заботу. —
Игорь сжал кулаки и заскрипел зубами. — Ну зачем он тебе нужен?! У него же
ничего нет, он нищий! Даже убитой тачки нет, пешком ходит, ездит в метро, на
автобусах.
— Замечательно. Я привыкла к общественному
транспорту. — Я была невозмутима или, по крайней мере, делала вид, что это так.
Видно, у меня хорошо получалось, потому что с каждой минутой Игорь злился все
больше и больше.
— Ну что ты мне лапшу на уши вешаешь?!
Наверно, тебе папик какую-нибудь крутую тачку прикупил!
— Какой еще папик?
— Ну, не папик, так матушка.
— Ах, матушка». И откуда у тебя такие
сведения?!
Если тебя предки за границу рожать отправили,
то уж, наверно, у них бабла немерено. Простые смертные рожают в России.
— А ты чужое бабло не считай, дурная это
привычка.
— Да ведь тебе нужно мужа по своему уровню
искать. Богатого, достойного. Родители помогут. В их кругах это сделать намного
проще, что же ты забеременела, а замуж не вышла?! Кто-то же тебе заделал
ребенка?! Где он сейчас? Почему ты не едешь к нему и не вешаешься ему на шею?!
Шея у него, наверно, не то, что у Саньки, а толстая, сальная, бычья, одним
словом. И золотая цепь на ней размером с собачий ошейник. Где он?!
— Кто?!
— Ну тот, кто на тебя залез.
Я бросилась к Игорю и влепила ему пощечину.
— Ах ты, сучка! — Игорь вскочил, схватил меня
за руку и попытался ее вывернуть.
В этот момент на кухне появился Сашка. Можно
сказать, подоспел вовремя. Бросив увесистый пакет с продуктами на пол, он
оттолкнул "брага. Игорь ударился о подоконник и рухнул на пол. Рядом с ним
приземлился глиняный горшок с геранью.
— Ты что делаешь, придурок?! — взревел Сашка
как раненый зверь.
— Она сама начала, с пощечиной полезла!
Я готова была просто лопнуть от охватившего
меня гнева, но постаралась сдержаться.
— Хреновенький у тебя брат, Сашка, а самое
главное, что подленький. Душонка у него такая мелкая, такая гаденькая…
Сашка явно не знал, как себя вести — то ли
броситься с кулаками на брата, то ли пожалеть и успокоить меня. Он не стал
устраивать мордобой, а просто взял меня за руку и по-отечески сказал:
— Ольга, прости этого дурака. Он сам не
ведает, что творит. Ты пока разбери пакет с продуктами, а я уйду с Игорем по
одному делу и приду часика через два.
