– Давайте сделаем так: буквально через несколько дней мы
переведем вас в платную палату люкс. Там двойные двери, замки. Эту палату мы
держим для состоятельных больных. Судя по всему, вы таковой являетесь. Если бы
вы захотели сотрудничать с органами, у палаты дежурил бы милиционер, но так как
вы отказались, то мы можем предложить вам свою охрану.
– Здорово! – воскликнула я и посмотрела на
Сашку. – Саня, а ты что сразу не сказал, что здесь палата для братвы
имеется? Промолчал, партизан. Я ж тебя за нее платить не заставляла.
– Да как-то не подумал. Ты так резко на мою голову
свалилась, что я уже вообще перестал что-либо понимать.
Профессор улыбнулся и сказал:
– А я, между прочим, вас помню, Яночка. Однажды я был в
Москве и попал на конкурс красоты, вернее, жена потащила. Она у меня помешана
на таких конкурсах. Так вот, я вас запомнил. Вы победили. Мне приятно
приветствовать у себя в отделении такую красавицу. Жалко, конечно, что пришлось
познакомиться именно при таких обстоятельствах. Скажите, а как сейчас поживает
королева красоты?
– Ее все забыли, – вздохнула я. – Титул остался в
прошлом. Но если она выкарабкается, то у нее все впереди.
– Кто это королева красоты? Ты, что ли? – уставился на
меня Сашка.
– А что, не похожа?
– Да нет, почему.
– Просто я не совсем товарно выгляжу, но это дело
поправимое. Кстати, у тебя была возможность посмотреть нижнюю часть русской
красавицы, а ты отказался. Смотри, как бы пожалеть не пришлось. Видишь, какие
здесь профессора клеятся, того и гляди уведут из-под носа.
Мы с профессором дружно рассмеялись, а Сашка так ничего и не
понял. Уставился как ненормальный. Наверное, у него тяжело с чувством юмора.
Когда мы остались одни, я с интересом стала разглядывать
своего нового знакомого. А он очень даже ничего.
Наверное, считается у местных девчонок кавалером номер один,
но мы таких щелкаем как семечки.
– Ладно, я хочу спать. Когда теперь тебя ждать? –
поинтересовалась я.
– Завтра, – хмуро ответил Сашка. Он выглядел уставшим и
немного грустным. – А ты точно не сбежишь?
– С такими трубками? – Я посмотрела на аппарат, к
которому была подключена, – Если только ты их вытащишь. Не бойся, мне пока
не по силам встать с этой кровати.
– Тебе-то не по силам?! Ты ж ненормальная. Разве бывают
вещи, которые тебе не по силам? Ты хитрая бестия, можешь и с трубками отсюда
свалить.
– Нет, мне еще рано. Пока рано. Как буду готова, я тебе
скажу.
– А тебя не убьют в мое отсутствие?
– Не должны. А с чего ты стал такой беспокойный? Хочешь
честно отработать свои деньги? Считай, что у тебя получается, – улыбнулась
я. – Поцелуй за меня свою жену и детей.
Когда он удалился, я закрыла глаза и горько заплакала.
Выкарабкалась, черт бы вас всех побрал. Марк, Любка, я сделала, что вы просили,
осталась жить.
Через несколько дней меня перевели в платную палату. Мое
состояние потихоньку стало улучшаться, но самостоятельно вставать я еще не
могла. Сашка бегал ко мне каждый день, сидел часами. Все время пытал меня
насчет правды, которую ему никто не собирался рассказывать.
Но меня больше беспокоило другое. Мне везде чудился Комар. Я
ждала его в любую минуту, но он не появлялся.
Может быть, он решил, что убил меня, и вернулся обратно в
Москву. Я молила бога, чтобы это было так. Чувство страха ни на минуту не
покидало меня и с каждым днем усиливалось. Меня постоянно мучило какое-то
дурное предчувствие. Я не знала, с какой стороны придет беда. Как только снимут
эту противную трубку с поясницы, с которой постоянно стекает какая-то жидкость,
сразу сделаю отсюда ноги.
Платная палата была с импортным телевизором и холодильником.
Правда, с горячей водой здесь напряженка. С утра мне ставили капельницы и
делали уколы.
В отделении обо мне складывали легенды. Слухи были самые
противоречивые. Когда дверь в палату была открыта, больные считали своим долгом
заглянуть в нее.
Одни говорили, что я жена криминального авторитета, на
которого было покушение, а досталось мне. Другие уверяли, что я крупная
коммерсантка, скрывающаяся от своих крышевых, задолжав им большую сумму. Третьи
отводили мне роль дорогостоящей проститутки, которая не угодила своему сутенеру
и теперь вынуждена отсиживаться в закрытой палате люкс. Мне было смешно и
интересно слышать о себе всякие несуразные вещи. Я подружилась с профессором,
большим любителем анекдотов, головоломок и кроссвордов. В свою очередь, я
посвящала его во все тонкости московского бытия и шумной жизни столичной
тусовки.
Наконец пришел день, когда из меня вынули все трубки. Я
попыталась встать, но голова закружилась, и я свалилась на пол. Прибежала
горластая медсестра, позвала моего любимого дядечку-профессора. Они перетащили
меня на кровать и долго потом читали нудную мораль, не уставая при этом
повторять, что прежние ушибы головного мозга не прошли для меня даром.
Когда мне стало немного полегче, профессор взял меня за руку
и улыбнулся:
– Ох, Яна! Придет ваш жених, мне придется на вас
нажаловаться.
– Какой, к черту, жених, – возмутилась я, – уж
мы-то с вами взрослые люди и хорошо знаем, что чудес не бывает, так же как и
женихов в нашем возрасте.
– Не рано ли вы разочаровались в жизни, девушка? –
покачал головой Лев Валерьянович. – У вас еще все впереди.
– У меня уже все позади, мой дорогой друг, – улыбнулась
я и вынула из сумочки тысячу долларов. – Мне нельзя здесь находиться,
понимаете, у меня дурное предчувствие. Поставьте меня на ноги как можно скорее,
иначе мне крышка. Мне нужно встать на ноги и не упасть. Я должна выйти отсюда.
– Ты что, даешь мне взятку? – разозлился он.
– Понимайте как хотите. Вообще-то, это моя благодарность за
подаренную мне жизнь.
– Я не могу взять такие деньги. Извини.
– Значит, у братвы, которая иногда лежит в этой палате, вы
можете брать, а у меня – нет?
– Да с чего, собственно, ты решила, что я беру у братвы?
– Потому что меня не проведешь. У вас эксклюзивный
французский одеколон, причем не подделка, а оригинал. Это удовольствие стоит
сотку баксов. Дальше – натуральные ботинки из крокодиловой кожи, золотая цепь
толщиной в палец и бриллиантовый крест с кулак, что под халатом – не знаю, не
видела. И все это на зарплату врача? Да вы только скажите кому-нибудь – упадут
со смеху. Хорошенькая у вас зарплата, наверное! Нет уж, возьмите и не
ерепеньтесь, а лучше помогите мне выйти из этого учреждения.
