– Саша, до поездки в банк еще уйма времени, ты не хочешь
заскочить домой?
– Не хочу.
– Тогда давай часик вздремнем.
Мы легли на кровать и молча обнялись. Оба понимали, что это
последний день нашей и так подзатянувшейся романтической истории. Я взяла его
горячую ладонь в свои руки и жадно поцеловала.
– Хочешь, я буду тебе звонить? – прошептала я.
– Конечно, хочу.
– Хочешь, я буду к тебе прилетать?
– Хочу.
– Ты помнишь про Питер и про то, что ты мне обещал?
– Помню. Знаешь, Яна, с тобой я понял, что жил как-то не
так. Все время я кому-то был обязан. Обязан жене, с которой живу, но как
женщину уже давно не хочу. Она постоянно меня пугает алиментами. Обязан
ребенку. Постоянное вранье, отлучки из дома. Мне надоело все это! Я смешон, я
напоминаю школьника, который постоянно врет и боится, что его уличат во лжи.
Знаешь, что самое страшное в браке? Это когда тебя совсем не тянет домой. Мы
создаем себе иллюзию и свято верим в нее. Ты права. Люди придумали себе макет
семьи и придерживаются его. Если ты не женат, значит, ты или алкаш, или педик.
Я устал врать, устал притворяться, что все хорошо, что я ее хочу так же, как и
раньше.
– Знаешь, Саш, как нормальная женщина – я за семью, за
сохранение любого брака, каким бы он ни был, но я скажу тебе одну очень важную
вещь, скажу не как женщина, а как друг. Вещь, которую я поняла и испытала на
себе. НЕ БОЙСЯ НИКОГДА НИЧЕГО МЕНЯТЬ В ЭТОЙ ЖИЗНИ. Это я испытала на
собственной шкуре, а ты воспринимай и понимай ее, как хочешь.
Сашка задумался и закурил сигарету, затем пристально
посмотрел на меня и сказал:
– А ведь ты же не позвонишь.
– С чего ты так решил?
– Я знаю тебя слишком мало, но иногда мне кажется, что я
знаю тебя намного больше, чем другие. Ты сама себя толком не знаешь, так как
состоишь из одних эмоций и страстей.
В час дня мы уже сидели в машине и ждали чуда в лице
банковского работника Дмитрия с дипломатом в руках, в котором должны находиться
полмиллиона долларов.
– Нервничаешь? – спросил меня Саня.
– Спрашиваешь тоже, у меня коленки трясутся и сердце вот-вот
из груди выскочит. Сань, а ты видел когда-нибудь полмиллиона долларов?
– Нет.
– Я тоже. А как ты думаешь, какого размера эта сумма? Ну, во
что она поместится?
– Думаю, что в небольшую сумку. Послушай, Яна, ты сказала,
что этот чиновник вынесет тебе четыреста восемьдесят тысяч, а где ты возьмешь
еще двадцать?
– Сниму в банке. У меня есть немного. Короче, сниму
двадцатку и останусь вообще на бобах. Касьян сделал меня нищей, но я думаю, что
не за горами то время, когда он не только вернет мне то, что у меня отнял, но и
отдаст свое.
– Откуда такая уверенность?
– Я звонила ему. Мне почему-то кажется, что он повелся, по
всей вероятности, рыбка клюнула, но на крючок еще не попалась.
– Почему ты мне не сказала, что звонила Касьяну? Извини,
забыл, ты ж у нас взрослая девочка и уже сама умеешь отвечать за свои поступки.
– Не злись, Сань, просто у меня вылетело из головы. Я
позвонила ему, он пообещал прекратить за мной слежку и снять пост у моего дома.
– Тогда почему ты до сих пор ходишь с пистолетом? Не до
конца уверена в своих чарах?
Не успев ответить на Сашкин вопрос, я выскочила из машины и
направилась навстречу Дмитрию, который спускался по ступенькам банка.
– Здравствуйте, Дмитрий, чем-нибудь сможете меня
обрадовать? – угрюмо спросила я. Затем всхлипнула, достала платок и утерла
скупую слезу.
– Пройдемте ко мне в машину.
Мы сели в машину. Дмитрий положил мне на колени небольшой
пакет и тихо сказал:
– Считайте.
Я открыла пакет и увидела аккуратно сложенные купюры,
перетянутые тонкой бумажной полоской со штампом банка.
– Я доверяю вам. Пересчитывать нет надобности.
– Нет уж, так дело не пойдет. Пересчитайте, Юра всегда
пересчитывал.
Мне ничего не оставалось делать, как пересчитать плотно
утрамбованные пачки. Сорок восемь штук по десять тысяч долларов в каждой.
– Все верно. Как только Юру освободят, он вам обязательно
позвонит. Он вас не забудет, поверьте мне.
После взаимного рукопожатия я вышла из машины и села в джип.
Меня слегка потрясывало, во рту пересохло.
– Порядок. Сваливаем отсюда, а то он еще что-нибудь
надумает. Черт знает, что там у него в голове!
Сашка надавил на газ, и мы помчались от греха подальше.
Когда мы вошли в квартиру, Сашка угрюмо посмотрел на пакет,
а затем на меня.
– Ну вот и все. Больше я тебе не нужен. Но мне все равно
приятно, что мы с тобой познакомились, даже если ты меня и использовала. Завтра
я посажу тебя в самолет и помашу рукой.
– Послушай, Сань, а как ты посмотришь на то, чтобы опять
уплыть в звездную ночь на яхте, в последнюю ночь, нашу ночь.
– Конечно положительно, дорогая ты моя девочка! Давай
проведем ее так, чтобы при воспоминаниях о ней у нас сильно стучало сердце и мы
думали о том, что жизнь прекрасна и удивительна. Просто я не могу свыкнуться с
мыслью, что больше тебя не увижу. Я полюбил твое тело, твои глаза, твои руки,
губы. Я полюбил все это, понимаешь? Не знаю, насколько сильно мое чувство, но я
ничего подобного уже сто лет не испытывал, совсем как в юности.
Сашка поехал за провизией в ресторан, а я осталась одна. Мне
вдруг стало страшно оттого, что завтра предстоит лететь в неизвестность, туда,
где на каждом углу меня подстерегают опасности.
Глава 19
Через некоторое время мы уже плыли на яхте в остро пахнущую
морем звездную тихую ночь. Пакет с долларами мы взяли с собой, не оставлять же
такие деньги в квартире, мало ли что, вдруг домушники пожалуют и глазам своим
не поверят – такой добычи у них еще не было, это точно!
Я сидела в купальнике и бинтах, а Санька суетился по
хозяйству. Зная мою неприязнь к возне с продуктами, он все делал сам, и я бы
сказала, что у него неплохо получалось. Мне оставалось курить сигарету и
рассматривать яхту. Название у нее было красивое – «Мечта».
– Сань, а кто так яхту назвал?
– Я ее купил уже с таким названием.
– Так это твоя собственная яхта?
– Конечно.
– Да ты у нас крутой!
Санька ничего не сказал, а лишь улыбнулся и продолжал
заниматься своими делами.
