— Выбери на свой вкус.
Мэтью замахал официанту, а она вернулась к разговору со Стефанией.
— Раз уж мы заговорили о женщинах… вы знали Бирну? Архитектора?
Выражение лица Стефании мгновенно изменилось.
— О Господи, — с трудом проговорила она. — Кошмар.
— Совершенно верно, — кивнула Тора. — Так как насчет Бирны? Она тоже вас раздражала?
— Нет. Она не раздражала, — ответила Стефания и одним большим глотком допила коктейль, затем выловила в бокале вишенку, кинула в рот и, высосав остатки напитка, церемонно возложила расплющенную ягоду на стойку, рядом с блюдечком. — Трагическая новость просто-таки опустошила меня. Не знаю, как и реагировать на такое. — Она снова повернулась к Торе. — Вообще-то воскресными вечерами я захожу сюда редко. Хотя и живу неподалеку.
— Понимаю вас, — сказала Тора, не уловив связи между заявлением Стефании и их разговором. — Вижу, вы хорошо знали Бирну. Может быть, знаете и того, кто хотел бы причинить ей вред?
Стефания подняла пустой бокал и покрутила им в воздухе.
— Конечно, знаю, — спокойно ответила она.
— На самом деле?! — воскликнула Тора, не сдержав радостного удивления. — И кто же это?
Стефания оглядела ее.
— Я давала клятву не разглашать конфиденциальную информацию. Сексопатологи те же врачи. Или адвокаты.
Тора едва сдержалась, чтобы не расхохотаться, до того невероятной показалась ей аналогия. Однако, поразмыслив, нашла ее отчасти справедливой — ее коллега Браги, большой дока в бракоразводных процессах, нередко основывался в своих решениях именно на свидетельствах сексопатологов.
— Нет правил без исключений. К тому же я адвокат. Ради общественного блага можно и нарушить клятву.
Стефания ненадолго задумалась и в конце концов сдалась.
— Что ж, если вы адвокат, то вам можно и сказать. Я сообщу только имена, а уж вы, будьте любезны, никому их не передавайте. И клятву я нарушаю не ради какого-то общественного блага, а ради вас.
Тора ушам своим не поверила. Она уже приготовилась выдавливать информацию из Стефании по капле, а та вдруг решила открыться, да еще так быстро. «Хотя дамочка уже успела набраться и забыла о необходимости хранить сексотерапевтическую тайну», — усмехнулась она про себя.
— Я никому ничего не скажу, уверяю вас, — пообещала Тора.
— Отлично, — отозвалась Стефания. — С тех пор как я услышала о гибели Бирны, меня мучают угрызения совести, но я ни с кем не могу ими поделиться. Возможно, после разговора с вами мне станет легче. — Она уставилась на Тору. — Так вы обещаете никому не передавать мои сведения?
— Обещаю, — не моргнув глазом ответила Тора и скрестила за спиной пальцы, потому что собиралась поделиться информацией с Мэтью. — Кто же хотел причинить вред Бирне?
Стефания, похоже, едва дождалась момента открыть кому-нибудь свой секрет и затараторила с невероятной скоростью:
— Она завела любовную интрижку с одним фермером из местных. Зовут его Бергюр, и живет он на ферме «Тунга». Они вели безудержную сексуальную жизнь. И вот однажды Бирна мне сообщила, что отношения с этим фермером зашли якобы слишком далеко.
— И вы помогли ей? — спросила Тора. — Посоветовали не встречаться? Разрыв с сумасбродом мог стать для него веским основанием расправиться с Бирной.
Стефания поставила бокал на стол.
— Нет, все было не так. — Она прикусила кончик алого ногтя, и на нем образовалось белое пятнышко от содранного лака. — Я не советовала ей бросить фермера. Рекомендовала оставить все как есть, потому что грубый секс, в общем, вполне невинен.
— Ох, — выдохнула Тора. — Теперь я понимаю, почему вы чувствуете себя так неспокойно.
Стефания медленно кивнула, снова повернулась к Торе и только теперь обратила внимание на сидевшего за ней Мэтью. До этого, поглощенная своим несчастьем, она попросту его не замечала. Торе очень не понравилась ее плотоядная улыбка.
— Кто это? — вкрадчиво поинтересовалась сексопатолог. — Ваш друг?
Тора решила раз и навсегда обрубить Стефании все подходы к Мэтью.
— Один знакомый иностранец. Приехал сюда отдохнуть после лечения. — Она наклонилась к самому ее уху и заговорщицки подмигнула. — Он болен СПИДом. — Тора выпрямилась и сделала грустное лицо.
Глаза Стефании расширились.
— Какой позор, — разочарованно сказала она. — Хотите, я научу вас получать удовольствие от секса без полового акта? Очень забавная методика.
— Нет, не стоит, — печально ответила Тора. — Я уже свыклась. Но за предложение все равно спасибо. — Она повернулась к Мэтью и сказала по-немецки: — Пойдем, нам скоро принесут еду.
Стефания игриво ему улыбнулась.
— Для вас самое главное — хорошо и регулярно питаться, — посоветовала она дружеским тоном.
— Да, правильно, — ответил Мэтью, удивленный и тронутый неожиданной заботой.
Тора обняла Стефанию за плечи.
— Громадное вам спасибо. Мы непременно встретимся. Моя работа над проектом, который реализует Йонас, продлится еще некоторое время.
Стефания изумленно на нее посмотрела.
— Разве вас не интересует имя второго человека?
— Какого человека? — переспросила Тора.
— Как какого? Желавшего причинить вред Бирне, — раздраженно ответила Стефания.
— Ах да, — спохватилась Тора. — Конечно же, интересует. Как его имя?
Стефания наклонилась к ее уху так близко, что едва не коснулась губами.
— Его зовут Йонас, — прошептала она.
Тора увидела подъезжающие полицейские машины. Сразу три. Определенно намечалось какое-то важное действие. Машины медленно въехали на засыпанную гравием автостоянку перед отелем и встали рядом, в дальнем углу. Стук дверей нарушил тишину, когда шестеро полицейских, среди которых оказалась одна женщина, стали выбираться наружу.
— Что еще могло случиться? — Тора удивленно посмотрела на Мэтью. — Они же хотели приехать только завтра.
Мэтью не ответил, и Тора молча наблюдала, как вся группа направилась в холл, где они сидели с бокалами вина в руках, наслаждаясь вечерним солнцем. Она осталась голодной, поскольку Мэтью, неправильно истолковав ее равнодушие к меню, заказал Торе лишь салат из свежей зелени.
Себе он попросил овощную лазанью, но, когда ее принесли, чуть не заплакал — на тарелке было не больше ложки. Не утолила голод и двойная порция булочек.
Двух полицейских офицеров Тора сразу же узнала, поскольку это они разговаривали с Йонасом и конфисковывали его мобильный телефон. Старшего, кажется, зовут Торольфур.
— Добрый вечер, — сказала она ему, когда полицейские поравнялись с их столиком.
