Бирна остановилась. Туман внезапно сгустился, уменьшив видимость до двух метров. Она снова глубоко вдохнула, вбирая особый аромат морского побережья. Будь у нее такая возможность, она бы спала здесь, на открытом воздухе, закутавшись в туман. Возвращаться в отель абсолютно не хотелось. «Но и так тоже бизнес не ведут», — размышляла она. Здание ей нравилось, всякий раз, глядя на него, она испытывала детскую гордость за свое творение — даже сейчас, когда оно еще только строилось и будущий вид можно было угадать лишь по мелким деталям. Бирна обожала даже вырытый котлован для фундамента. Место, выбранное для возведения отеля, захватило ее воображение в первый же приезд сюда. Оно возвышалось над морем в южной части Снайфелльснеса, но располагалось вдалеке от других и разглядеть его можно было, только подойдя вплотную. Сооружался отель на куске земли, поросшем густой травой, на шероховатом лавовом плато, простиравшемся почти от края воды. Простой и в то же время эффектный пейзаж вдохновлял, как и старый дом. Йонас нанял ее для разработки и строительства огромной пристройки, которая не должна была нарушать композицию. Поставленное условие создавало массу проблем, потому что Бирна терпеть не могла архитектурную скромность. Ее коньком всегда были размах и величественность сооружения.
Нынешний проект вызывал незнакомые чувства. Как бы она ни любила архитектуру, прежние работы оставляли ее равнодушной. Отель Йонаса призван был стать самым удачным ее проектом. Едва сделав первые наброски в своей студии в Рейкьявике, она сразу поняла, что нашла идеальное решение и находится на верном пути. Здание было лучшим из всего созданного ею ранее. «Оно принесет мне имя, сделает популярной», — думала Бирна.
Она и сама не могла понять, почему отель захватил ее воображение и получался идеально красивым. Ни в местном ландшафте, ни в самом старом доме не было ничего примечательного; правда, для своего времени он явно считался просто великолепным. Здесь около полувека никто не жил, но сохранился он отлично. «Кто-то наверняка присматривал за ним, — решила Бирна. — Возможно, намеревался использовать коттедж летом или даже уехать из города и там поселиться». По крайней мере внутреннее убранство оставалось старым, ничто не напоминало о современности. Повсюду толстым слоем лежала пыль, хотя кое-где стояли мышеловки, свидетельствуя о стремлении незримого владельца избежать лишних повреждений. Когда Бирна впервые вошла в дом, ее передернуло при виде маленьких скелетиков, распластанных у мышеловок, в остальном же коттедж произвел самое благоприятное впечатление как внутри, так и снаружи.
Бирна посмотрела на часы. «Что стряслось? Опять его задержали на этом дурацком сеансе? Ведь в сообщении все ясно сказано, — подумала она и, вытащив из кармана мобильник, снова прочитала текст. — Все правильно. „Встретимся у бухты в девять“. Какого черта он опаздывает?»
Прежде чем убрать телефон в карман, она осмотрелась. Это место всегда ее раздражало, поскольку мобильная связь здесь была крайне неустойчива.
Она решила вернуться поближе к бухте. «Может, он уже пришел и ждет меня там?» Обзор отсюда был плохой, и даже если бы тот, с кем у нее назначена встреча, давно ждал, она бы его не заметила. Да и шагов не расслышала бы — любой посторонний шум тонул здесь в резких криках птиц. Она направилась к берегу, внимательно глядя на поскрипывающие под ногами гладкие камни, боясь оступиться. Бирна радовалась, что он наконец-то согласился с ней, понял ее замысел.
Сколько сил она потратила, пытаясь втолковать ему свою мысль! Честно говоря, она и сама засомневалась в своем проекте, уж очень яростно и убедительно он возражал. Теперь, когда он оценил ее задумку, Бирна могла гордиться собой — свое решение он переменил благодаря ее стараниям. Ей пришлось уступить и переспать с ним. Хотя бы во имя достижения желаемого результата, раз уж удовольствия получить не удалось. Бирна стремилась завладеть будущими проектами, заранее нейтрализовав конкурентов, поскольку он задумывал развернуть здесь крупное строительство. Хотя, в общем, она, можно сказать, и застолбила за собой участок, следовало и впредь держать его в жестких рамках, не допуская возражений. Одним словом, унылый акт являлся для нее обременительной неизбежностью.
«Ну что такое бесславный любовник в общей массе? Одним больше, одним меньше. Какая разница? Зато весь Рейкьявик заговорит обо мне», — с улыбкой подумала Бирна.
Пронзительные крики, донесшиеся с утеса, вывели ее из мечтательного настроения. Казалось, все птицы спустились с небес и разом заорали. Возможно, таким образом они пытались напомнить лежащему в тумане миру о своем существовании. Бирна вздохнула и потуже запахнула свой анорак. Становилось холодно. Лето выдалось просто отвратительное. Она подошла к бухте и, никого там не увидев, позвала его, но ответом ей было молчание. Прошло десять минут. «Даю ему еще пять и — ухожу», — решила Бирна, сожалея, что пришла сюда. Закипающий в ней гнев, согревал ее.
«Да как он смеет заставлять меня ждать так долго?! — негодовала она. — Это же не теплое кафе в Рейкьявике. Там хотя бы можно время убить за журналами, а тут-то что делать?» Прекрасный вид, как, впрочем, и везде на полуострове, настроения не улучшал — повсюду стоял туман. Пять минут истекут, и она уйдет. Обязательно уйдет. Потому что мочевой пузырь у нее того и гляди лопнет. Ей вдруг пришла в голову странная мысль, не имеющая ничего общего ни с ее бесцельным блужданием по берегу, ни с негодованием, ни с одиночеством в холодном тумане. Внезапно ее охватила грусть — она так мало узнала о геологии Снайфелльснеса вообще и данной местности в частности. Вот как, например, образовалась Киркьюфелл, гора, совершенно очаровавшая ее? Она поднималась из моря, у северного побережья полуострова, одиноко возвышаясь над ним, и, насколько смогла выяснить Бирна, имела невулканическое происхождение. Жаль, что в школе она не проявляла большого интереса к учебе. Бирна пообещала себе по возвращении домой немедленно восполнить недостаток образования. Пообещала так же твердо, как и в первый свой приезд сюда, потому что гора сразу же поразила ее, вот только обещание и по сей день оставалось невыполненным.
Она стояла, привалившись к утесу. Птицы наверху яростно загомонили, и Бирна, вздрогнув от неожиданности, отступила от камня на пару шагов. Ее вдруг охватило беспокойство, она поежилась. Уже не раз она чувствовала себя здесь неуютно. Было в этом месте нечто странное, хотя и не связанное с мрачными рассказами шизанутых работниц отеля, называвших себя духовными наставниками постояльцев, по мнению Бирны, таких же стебанутых. Нет, никакого страха тут не ощущалось. Только постоянно нарастающий дискомфорт, непонятно чем вызванный. Он появился в первый же ее приезд сюда. Едва Бирна вошла в дом и наткнулась на крошечные скелетики мышей, по спине побежали мурашки. Мало-помалу дискомфорт перерос в беспочвенную, неотступную тревогу. Причину Бирна затруднялась объяснить. Она была далека от суеверий и не усматривала связи между своим состоянием и бреднями о блуждающих привидениях. Бирна считала, что все эти россказни персонал отеля выдумывает специально, с непонятными ей целями. Ее пробил озноб, она снова поежилась, на этот раз, чтобы, стряхнув неприятные мысли, придать своим рассуждениям логичность. «Ну и сукин же сын! Решил дешевую мелодраму разыграть», — подумала Бирна. Друзья и подруги считали ее личностью сильной, но несколько скучноватой, за прагматизм и непреклонное стремление оставаться реалисткой. Работы для нее здесь было — непочатый край. Йонас мечтал максимально развернуть свой бизнес, понастроить отелей для таких же придурков, что собрались у него сейчас. И потребность в отелях была, и перспективные постояльцы имелись в неограниченном количестве. «Откуда у этих идиотов столько денег? — удивлялась Бирна. — Йонас со своей идеей не расстанется, я уверена. Не зря же он сюда зазвал всю эту обслуживающую духовную шатию-братию. Да, наставнички из них — хоть куда».
