– Этот хаос никогда не закончится. С каждым годом будет
только хуже. Скоро мы все вымрем, как мамонты. Я никогда не поверю, что,
например, нам, медикам, будут хорошо платить. Да и не только медикам.
Государство обманывает нас каждый день, увеличивает цены и обрекает на
нищенское существование. Ты даже не представляешь, как бы я хотела научиться
обманывать государство. В нашей стране так заведено: деньги имеет только тот,
кто умеет обманывать. Я никогда не осуждала тех, у кого много денег. Я всегда
искренне радовалась за этих людей. Пусть поживут на широкую ногу – они
заслужили это, видать, сильно башковитыми родились, знают, где и как можно
заработать.
– Чудная ты, Машка, – улыбнулся Димка. –
Чудная, но говоришь умные вещи.
Димка протянул мне рюмку и хотел было выпить свою, но я с
силой ударила его по руке.
– Маша, ты что?! – Димка испуганно посмотрел на
меня, снял рубашку, залитую спиртным, и вышел в ванную. Я села на стул и
отвернулась к окну Димка вернулся на прежнее место и опустил глаза. –
Зачем ты это сделала? Если ты не хочешь, чтобы я пил, то я не буду этого
делать. Можно было сказать по-нормальному – Прости, – глухо отозвалась я и
посмотрела в его сторону. – Открой шкаф и возьми себе одноразовый
стаканчик. Будешь пить из него.
– Почему? Чем рюмка хуже?
– Я лучше знаю, из чего тебе можно пить. Это мой дом и
моя болезнь. Я не хочу тебя заразить. Делай то, что я тебе говорю.
Димка подошел к шкафу, достал одноразовый стакан и налил
виски.
– За тебя, – произнес он и выпил свою порцию.
– За тебя, – как эхо повторила я и мигом осушила
рюмку.
Несколько минут мы молчали, разглядывая друг Друга.
– Маша, у тебя туберкулез? – наконец спросил
Димка.
– Если бы! Если бы у меня был туберкулез, я была бы
самая счастливая женщина на свете. Моя болезнь намного страшнее, чем
туберкулез.
– У тебя рак? Если даже и так, то я все равно не могу
заразиться.
Я налила себе полную рюмку виски и в два глотка выпила ее.
– У меня чума. Чума двадцатого века.
– Не понял. – Димка смотрел на меня, словно
ребенок, готовый в любой момент разреветься.
– Не надо на меня так смотреть! Я больна спидом, понял?
Я больна спидом!
Димка достал из кармана платок и промокнул вспотевший лоб.
– Маша, что ты себе придумала? – спросил он.
– Я больна спидом, – повторила я и вызывающе
посмотрела на него.
– Ты сама не ведаешь, что говоришь…
– Я в здравом уме и твердой памяти. Я больна спидом. Я
умру от спида. Ну что ты так на меня уставился? Плюнь мне в лицо! Скажи, что ты
меня презираешь! Скажи, что спидом болеют только проститутки! Ты брезгуешь
мной? Я дрянь! Больная дрянь! Уходи, чтобы не заразиться. Я забыла сказать тебе
по телефону, чтобы ты прихватил с собой марлевую повязку, такую, как носят при
гриппе. Уходи! Придешь домой, вымой руки с хлоркой.
Димка молчал.
– Ну что ты молчишь?! Не молчи, скажи что-нибудь!
Скажи, что я ВИЧ-инфицированная сука! А ты еще хотел быть моим другом. Я думаю,
что больше тебе не хочется. У меня не было друзей, когда я была здоровой, а у
больной не будет тем более. Пошел вон!!! – Я перешла на крик. – Вон
из моего дома! Я попробую сама вылезти из этого дерьма!
Димка по-прежнему молчал. Взяв бутылку, он налил виски в мою
рюмку и свой одноразовый стакан. Я заметила, что его рука дрожит.
– У тебя рука трясется, – усмехнулась я.
– Давай выпьем. Не надо меня прогонять. Я же сказал,
что я твой друг, и не отказываюсь от своих слов. Я вообще никогда не отказываюсь
от своих слов. Я помогу тебе справиться с этим. В таком состоянии нельзя
оставаться одной.
Я с благодарностью посмотрела на него, выпила свою порцию и
заревела. Димка встал, подошел ко мне и ласково приобнял за плечи.
– Не надо, Маша, не плачь. Жить можно со всем, даже со
спидом, поверь. Человек так устроен, что рано или поздно он привыкает ко всему.
Жизнь постоянно подкидывает нам трудноразрешимые проблемы и учит выживать при
любых обстоятельствах. Мы сжимаем кулаки и продолжаем жить дальше. Это тяжело,
но у нас нет другого выхода. Если ты заболела спидом, значит, так распорядился
Бог. Это не конец, пойми.
– Это конец! – замотала я головой и заревела еще
громче.
– Ты научишься с этим жить. Ты к этому привыкнешь.
– К чему?
– К, спиду.
Я расширила глаза и с ужасом посмотрела на Димку.
– Господи, да что ты такое говоришь?!
– Я говорю то, что думаю. Ты справишься. Ты очень
сильная. Ты помнишь, как твоя мать перерезала себе вены?
– Конечно, помню, хотя я была очень маленькой. Она
лежала в ванне и смотрела куда-то вдаль. На ее лице была улыбка. Она улыбалась,
ну конечно, она улыбалась, как же я сразу не догадалась! Она радовалась смерти.
Она восприняла ее как подарок, как Божий дар, а не как страшное наказание.
Прошло столько лет, а мама, лежащая в ванне, до сих пор у меня перед глазами.
– Ты не имеешь права сделать то, что сделала твоя мать!
Ты должна быть сильнее. Ты никогда не сделаешь этого!
– Я не знаю. Зачем мне жить, если я не смогу выйти
замуж, родить ребенка, если я вообще больше ничего не смогу.
– Ты должна жить так, словно ничего не произошло.
Словно это сон, страшный кошмарный сон. Постарайся проснуться и больше никогда
об этом не вспоминать.
Димка наклонился ко мне и стал целовать мои волосы. Я
оттолкнула его и сквозь слезы произнесла:
– Ты что, чокнутый? Ты же можешь заразиться! Вернись на
свое место и разговаривай со мной на расстоянии.
– Спид передается только половым путем.
– Ерунда! Спид может передаться вместе со слюной и с
чем угодно! Эта болезнь до конца не изучена, поэтому не надо испытывать судьбу,
сядь на прежнее место.
Димка тяжело вздохнул.
– Глупенькая ты моя девочка, если бы у меня во рту была
небольшая ранка и такая же ранка была бы у тебя, тогда я бы мог заразиться, но
я целую твои волосы. О заражении нет даже и речи. Ты сдавала анализ крови?
– Нет.
– Тогда откуда такая уверенность, что ты больна?
– Недавно я переспала с человеком, в крови которого
нашли вирус спида.
