– Не знаю. Люблю тебя как сумасшедшая и ничего не могу
с собой поделать. И это после того, как ты заразил меня спидом! Знаешь, просто
у меня никогда не было близкого человека. Только сегодня я поняла, как это
здорово, когда у тебя есть семья. Ты даже представить себе не можешь, как мне
хочется родить ребенка, но теперь я никогда этого не сделаю. Илья поперхнулся и
громко закашлял.
– Что с тобой?! – испугавшись, я постучала его по
спине.
– Машка, ты, в натуре, заканчивай такие вещи говорить…
– Какие?
– Мы с тобой не сегодня, так завтра на тот свет можем
отправиться, а ты ребенка рожать вздумала. Нельзя нам о детях думать. Сейчас
самое главное позаботиться о своем здоровье, чтобы хоть немного протянуть.
– Да я так, в шутку, – вздохнула я.
Илья доел борщ и попросил сварить ему кофе.
– Машка, мне надо отлучиться по делам, – сказал
он.
– По каким еще делам? – Почему-то я подумала о
том, что Илья сейчас уйдет и никогда больше ко мне не вернется. Мало ли что
может случиться. Может, он передумает жить со мной, может, вернется Галина с
Сашкой…
– Машка, ты что, совсем головой поехала, что ли?! У
меня дела. Мне к пацанам надо съездить, в Спид-центр заскочить, чтобы очередную
порцию АЗТ получить, дома показаться. Не могу же я в этой берлоге с тобой с утра
до вечера сидеть. Я же пока еще живой человек, не труп. Значит, должен
передвигаться.
Я обиделась и со слезами на глазах спросила:
– Почему ты мою квартиру называешь берлогой?
– Извини, это я так просто, не выдержал…
– Тебе совсем здесь тоскливо?
– Да ладно, что ты к словам цепляешься! Илья встал
из-за стола и пошел одеваться. Я молча наблюдала за ним.
– Илья, ты вернешься? – наконец спросила я.
– Вернусь, конечно! Сама говорила, что я теперь никому
не нужен, – усмехнулся он и стал зашнуровывать ботинки.
– Я в этом уже сомневаюсь, – неуверенно произнесла
я.
– В чем?
– В том, что ты никому не нужен.
– Да ладно, Машка, брось. Сказал приду, значит,
приду, – отмахнулся Илья.
– Придешь, потому что хочешь или потому что тебе больше
некуда идти?
– Машка, хватит меня доставать. Что ты, в натуре, как
маленькая. Прямо тошно становится.
– Извини. – Я опустила глаза и открыла входную
дверь. Илья, почувствовав мое настроение, слегка приобнял меня за плечи.
– Машка, знаешь, о чем я подумал?
– О чем?
– Я сегодня притащу кучу рубашек и костюмов. Мне же
нужно постоянно переодеваться. Короче, рубашки нужно хорошенько постирать,
накрахмалить и выгладить.
– Тащи! – обрадовалась я и захлопала в ладоши.
– А ты умеешь?
– А чего там уметь? Я готова сделать для тебя все, что
угодно. Ты даже не представляешь, как мне будет приятно оттого, что твои вещи
появятся в моем доме!
– Костюмы я обычно в еврохимчистку сдаю. Там, правда,
дерут, но делают по высшему разряду.
– Какая, к черту, химчистка? Тащи все ко мне! Я сделаю
все в лучшем виде! Покруче всякой химчистки! Вот увидишь! – улыбнулась я и
чмокнула Илью в щеку – Тогда жди. Ладно, Машка, мне пора. – Илья открыл
дверь и помахал мне рукой.
– Илья! – крикнула я вслед.
– Что? – остановился он и опять закашлял.
– Может, тебе воды принести? – испугалась я.
– Не надо, сейчас пройдет.
– Илья, а что тебе приготовить на ужин? Что ты хочешь?
Может, курицу пожарить?
– Пожарь курицу, – пожал он плечами и побежал вниз
по лестнице.
Я закрыла дверь и подошла к зеркалу. Постояв несколько
минут, принялась наводить порядок. Затем сходила в сберкассу и оплатила
междугородку. Как ни странно, телефон включили почти сразу. Вот и хорошо –
вдруг Илья задержится и решит мне позвонить. Поставив курицу в духовку, я
начистила картошки и налила себе чай. В прихожей раздался звонок. Вскочив, я
бросилась открывать. На пороге стояла Танька. Зайдя в квартиру, она скинула
туфли и прошла на кухню. Сев на стул, достала пачку сигарет. Вытащив одну
сигарету, она повертела ее в руках и спросила:
– Курицу, что ли, делаешь?
– Делаю.
– Кому?
– Себе, – растерялась я, но быстро взяла себя в
руки и села напротив. – Для начала давай поздороваемся.
– Здравствуй, Маша.
– Здравствуй, Таня. Зачем приперлась?
– За тебя я, подруга, переживаю, вот и пришла.
– С каких это пор ты стала за меня переживать? Да и
зачем? Я же не маленькая.
– Я всегда за тебя переживала. Просто звоню, а у тебя
телефон постоянно занят. Я испугалась: может, случилось что? Ты у нас женщина
одинокая. Без родителей живешь.
– Спасибо за заботу. Завтра в больнице мы бы
встретились.
Достав из Танькиной пачки сигарету, я закурила.
– Маш, ты что, – удивилась она, – ты же у нас
некурящая. Может, случилось что?
– Нет, все нормально.
– А почему у тебя лицо так поцарапано?
– Соседская кошка разодрала. Послушай, Танька, я что,
на допросе, что ли?! Ты что вынюхиваешь?! Что хочешь узнать?!
– Ничего я не вынюхиваю, – обиделась
Танька. – Просто ты раньше ко мне как-то ближе была. Всегда все
рассказывала. А сейчас уединилась, завела собственные тайны. Мы же подруги. Я
всегда умела хранить твои секреты.
– У меня раньше не было никаких тайн. Они появились
совсем недавно, – задумчиво произнесла я.
– Ладно, это, конечно, твое дело. Только знай, что я не
железная и тоже умею обижаться. У меня, между прочим, гордость есть.
– Я рада. Танька, прошу тебя, езжай домой. Завтра на
работе увидимся.
– Ты кого-то ждешь?
– Тебя это не касается.
– Ты не хочешь, чтобы я видела этого человека?
– Таня, будь другом. Свали отсюда, пожалуйста, –
разозлилась я.
Танька вскочила и направилась к выходу.
