В постели Илья прижался ко мне, как маленький ребенок. Я
улыбнулась, закрыла глаза и крепко уснула. Около трех часов ночи меня разбудил
сильный кашель Ильи. Лицо его посинело, глаза налились кровью. Быстро вскочив,
я принялась трясти его за плечи.
– Илья, ты меня слышишь? Илюша, милый, тебе плохо?
– Маша, я умираю, – прошептал он и тут же зашелся
в новом приступе кашля. Через пять минут открылась рвота. Его рвало так, что он
захлебывался в рвотных массах. Я повернула его на бок и побежала за водой.
– Илюша, скажи, чем тебе помочь. Я все сделаю для тебя.
Сейчас все пройдет и тебе станет легче. Вот увидишь, – бормотала я,
размазывая по щекам слезы. – Попробуй подняться и выпить. Ты должен
почувствовать себя лучше.
Илья с трудом сделал глоток и без сил откинулся на подушку.
Я потрогала его голову – он горел.
– Илюшенька, у тебя температура. Сейчас мы ее собьем. У
меня есть аспирин.
– Не надо, – простонал Илья. – Ничего мне не
надо. Меня вырвет от любого лекарства. Я умираю, Маша, неужели ты не поняла.
– Не говори ерунды. Сейчас я поменяю постель.
Я стащила Илью на пол, собрала испачканное белье и отнесла в
ванную комнату. Затем постелила чистую постель и вытерла Илью мокрым
полотенцем.
– Илюша, попробуй встать. Я хочу положить тебя на
кровать.
– Не могу, – глухо ответил он и уставился в
потолок. Я попыталась приподнять его, но у меня ничего не получилось.
– Илюш, пожалуйста, помоги мне хоть немного, –
взмолилась я.
– Не могу. Тело не слушается. Оно занемело. Я
разревелась от собственного бессилия и побросала подушки на пол.
– Ерунда, мы с тобой будем спать на полу. Так даже
удобнее!
– Маша, накрой меня теплее. Мне холодно. – Илью
затрясло. – Мне холодно. Мне еще никогда не было так холодно.
Я укрыла его пуховым одеялом, потом бросилась к шкафу,
достала норковую шубу и положила ее сверху.
– Илюша, ты согрелся?
– Мне холодно, – шептал он. – Почему у тебя
так холодно? Неужели наступила зима?
– Нет, что ты, родной, до зимы еще далеко, –
забормотала я, поглаживая его по плечу. – Мы с тобой обязательно доживем
до зимы. Знаешь, как вкусно пахнет первый снег. Свежестью и еще почему-то
цветами, только вот какими? Я никак не могу вспомнить… Но это не беда, когда
пойдет первый снег, мы с тобой пойдем гулять и сразу отгадаем. Кто отгадает
первым, тот выиграет. Договорились?
– Машка, ты меня любишь? – глухо спросил Илья.
– Ну конечно люблю, – улыбнулась я, – неужели
так трудно было догадаться!
– Маша, ложись рядом. Я хочу чувствовать тебя, –
прошептал Илья, глядя в потолок. – Ты похожа на мою маму. У меня была
добрая, хорошая мама. Она всегда и все прощала. Маша, если сможешь, прости, и
ты меня.
– Не надо. Я уже давно тебе все простила. Я полюбила
тебя с того самого момента, когда впервые увидела в нашей больнице. Я ни о чем
не жалею. Можно прожить всю жизнь, но так и не узнать, что такое любовь, а мне
повезло: я встретила тебя.
Илья громко захрипел.
– Может, вызвать “скорую”? Давай вызовем врача. Он
поможет тебе…
– Не надо. Мне уже ничего не поможет. Я скоро умру.
Если сюда приедет “скорая” и обнаружит меня здесь, то тебя сразу же проверят на
спид и поставят на учет. Это страшно, Маша, не надо. Все окружающие будут тебя
ненавидеть и желать твоей смерти. Я знал, что умру со дня на день и молил Бога
только об одном, чтобы умереть у тебя на руках. Мне всегда спокойно, когда ты
рядом. Ты единственный человек, который умеет любить. Это огромный талант. Ты
смогла полюбить такое ничтожество, как я. Я не стою твоего мизинца. Ты слишком
для меня хороша. Если бы я смог повернуть свою жизнь назад, то я бы женился на
тебе и увез отсюда как можно дальше. Мы бы жили только вдвоем, и нам никто не
был бы нужен.
– Я все простила, – заплакала я. – Тебе не в
чем раскаиваться. – Крепко обхватив руку Ильи, я прижала ее к груди.
– Я сволочь, Машка, ты даже не представляешь, какая я
сволочь! Ведь я хотел тебя подставить. Вернее, я уже тебя подставил. Сначала я
ничего не чувствовал к тебе. Я хотел, чтобы ты все рассказала ментам и села в
тюрьму. Теперь я молю Бога только об одном, чтобы он не причинил тебе зла. Мне
даже страшно подумать, что с тобой будет, если он тебя найдет…
Я расширила глаза и приподняла голову.
– Илья, кто меня должен найти? Какая милиция? Какая
тюрьма? Я ничего не понимаю! О чем ты говоришь?
Илья не ответил. Я потрясла его за плечи.
– Скажи, что ты имел в виду? Кто должен меня найти?
Илья по-прежнему молчал.
– Ну, договаривай! Расскажи мне всю правду! Илья
безучастно смотрел в потолок. Я взяла его за руку и попыталась нащупать пульс.
Пульса не было.
– Илюша, ты умер? – вскрикнула я, испугавшись
собственного голоса. Ответа не последовало.
– Зачем ты умер? Ну зачем? Зачем? Я прощу тебе все на
свете, как бы ты меня ни подставлял, только, пожалуйста, подними голову. Прошу
тебя, Илья!
Я сбросила на пол ночник, и он моментально разбился. Я
включила свет и посмотрела на часы. Половина шестого. Наклонившись над Ильей, я
стала бить его по щекам, но он так и не поднял головы. Нос его заметно
заострился, губы почернели. Я в голос заревела, как ревут бабы, оплакивая
покойников. Жизнь для меня потеряла всякий смысл.
Через полчаса, с трудом взяв себя в руки, я набрала номер
Вадима и с усилием произнесла:
– Вадим, Илья умер.
– Где он?
– У меня в квартире.
– Когда умер?
– Около шести утра.
Я положила трубку на пол, закуталась в махровый халат и
стала раскачиваться из стороны в сторону. Голова кружилась, перед глазами
расплывались желтые круги. Вскоре раздался пронзительный звонок в дверь и я
пошла открывать. В прихожую зашел Вадим и глухо спросил:
– Где он?
– В спальне, – ответила я. Вадим заглянул в
спальню.
– Зачем ты его так сильно накрыла?
– Он замерз.
– Ладно, сейчас я ребят позову, они его унесут.
Через пять минут в квартиру поднялись трое незнакомых мне
мужчин. Они подняли Илью и потащили его вниз. Вадим остался и распахнул все
окна.
