– Поезжай, Коля, конечно, поезжай, тем более что у меня
умерла бабушка и мне некоторое время хочется побыть одной. Совсем одной,
понимаешь? Мне никого не хочется видеть. Мне надо тщательно обдумать все, что
произошло, прокрутить все события в голове. Может, я смогу выстроить их в
логическую цепочку. Мне сейчас очень плохо, так плохо, что ты даже не
представляешь…
– Значит, я должен быть рядом с тобой.
– Нет. Мне нужно побыть одной. Не злись и пойми меня
правильно. Все свои невзгоды и неприятности я привыкла переживать сама.
Николай рассчитался с официантом за обед и, рассыпаясь в
извинениях, ушел. Я с облегчением вздохнула и пересела к Батону. Он заказал
шампанское и стал развлекать меня анекдотами. Вполуха слушая его, я с интересом
посматривала по сторонам. Напротив нас сидела молодая женщина с девочкой лет
пяти.
Девочка прижимала к груди огромного плюшевого медведя с
какими-то непонятными бурыми пятнами на грязно-белой шкурке. Присмотревшись к
игрушке повнимательнее, я почувствовала, как сильно заныло сердце. Это был тот
самый медведь, которого подарил мне отец в день смерти матери. Я бы узнала
этого медведя среди тысячи, потому что спала с ним всю сознательную жизнь. Боже
мой, ну почему я забыла взять его, когда приезжала за фотографией?!
Женщина наклонилась к девочке и что-то строго сказала ей.
Девочка посадила медведя на стул и принялась есть.
– Я сейчас приду, – буркнула я Батону и
направилась к соседнему столику Нагнувшись, я взяла медведя на руки и уткнулась
лицом в его мягкий живот. Девочка испуганно посмотрела на меня и заерзала на
стуле.
– Мама, зачем эта тетя взяла моего медведя? Пусть она
посадит его на место. Это мой медведь.
– Это мой медведь, малышка, – улыбнулась я и
поцеловала медведя в нос.
– Что вы себе позволяете? – не выдержала женщина.
– Простите, наверное, вы не так давно в моей бывшей
квартире? – Я назвала адрес и вопросительно посмотрела на женщину. Она
кивнула и нервно забарабанила пальцами по столу.
– Понимаете, эту игрушку подарил мне мой отец. Она мне
очень дорога. Так дорога, что вы даже представить себе не можете. Это память о
матери. Я не успела ее забрать. Мне просто некогда было за ней заехать.
– Вообще-то, дорогие веши надо забирать сразу. А что
было бы, если бы мы не встретились в ресторане?
– Я бы заехала к вам на квартиру – Между прочим, я
хотела выкинуть вашего медведя на помойку, но дочь не позволила. Он выпачкан
какой-то краской и пахнет как-то странно. Буду вам очень признательна, если вы
избавите нас от этой игрушки.
– Это не краска, это кровь, – тихо сказала
я. – На медведе кровь моей матери. Он лежал в ванне с кровью. Он не может
плохо пахнуть, потому что кровь не имеет запаха.
Женщина с ужасом посмотрела на медведя, затем взяла себя в
руки и язвительно произнесла:
– Вот видишь, милая, что значит не слушать маму. Я
давно предлагала тебе выкинуть этого медведя на помойку. Сейчас мы пойдем в
туалет, и ты вымоешь руки с мылом. Еще не хватало только подцепить какую-нибудь
заразу! – подняв глаза и сделав недовольную гримасу, она продолжила, обращаясь
ко мне:
– Если бы вы знали, как мы мучаемся с вашей квартирой!
У вас текут трубы, прохудились полы. Море тараканов. Вроде бы вы при деньгах.
Такая разодетая, ухоженная женщина, а не смогли привести квартиру в порядок.
– Я вам ее не продавала, – глухо ответила
я. – Я вообще вижу вас в первый раз.
– Как? – опешила женщина.
– Я никому и ничего не продавала. Это во-первых, а
во-вторых, приобретая какую-нибудь вещь, нормальный человек прежде всего
рассмотрит ее со всех сторон. Квартира – это не кот в мешке. Если вы ее брали в
таком состоянии, то наверняка на что-то рассчитывали. Тем более что вы купили
ее за бесценок, я нисколько не сомневаюсь в этом. Иначе бы вы просто не полезли
в хрушевку.
– Это моя квартира, – прошипела женщина. – С
некоторых пор вы не имеете к ней никакого отношения. Я покупала ее по
генеральной доверенности.
– Бога ради. Живите, чините трубы и радуйтесь. Я
перевела взгляд на девочку. Она жалобно смотрела на медведя, и казалось,
вот-вот заплачет. Я наклонилась и слегка ее приобняла.
– Мне очень приятно, что ты полюбила эту игрушку точно
так же, как я. Он очень красивый, правда?
Девочка улыбнулась и кивнула. Я полезла в карман и достала
стодолларовую купюру, которую сегодня утром дал мне Вадим. Положив купюру перед
девочкой, я ласково похлопала ее по плечу и сказала:
– Возьми, это тебе за медведя. На эти деньги ты можешь
купить любую игрушку, которая тебе понравится. Не надо на меня обижаться. Ты
купишь себе нового медведя, и мама не будет на тебя ругаться.
Девочка улыбнулась и протянула доллары ошарашенной матери. Я
прижала медведя к себе и вернулась за столик к Батону.
– У тебя что, детство в одном месте заиграло? –
поинтересовался он, рассматривая медведя.
– Я купила себе игрушку, – улыбнулась я.
– Ты отобрала ее у ребенка.
– Нет. Я ее купила.
– За сколько, если не секрет?
– За сто долларов.
– За это старое дерьмо ты отдала сотку баксов?
– Мне очень дорога эта игрушка. Кончай есть, пошли
проветримся.
Батон встал, и мы вышли из ресторана. Я открыла свой “опель”
и посадила медведя на заднее сиденье. Батон придирчиво оглядел мою машину и
удивленно присвистнул.
– Да ты, подруга, конкретно поднялась. Живешь по
старому адресу?
– Нет. Я переехала.
– А что так?
– Я вышла замуж, но тебя это не касается. Включив
зажигание, я подмигнула Батону и, томно растягивая слова, спросила:
– Ну, дорогой, куда ты хочешь меня пригласить?
– Поехали ко мне на дачу. Домой нельзя, жена вернулась
из командировки. А у тебя?
– У меня вернулся муж.
– Тогда едем на дачу.
Проехав по Горьковскому шоссе около тридцати километров, мы
свернули направо и вскоре затормозили у небольшого кирпичного домика.
– Это моя берлога, – сказал Батон. Я вышла из
машины. Батон достал сигарету и стал хлопать себя по карманам в поисках
зажигалки.
– Машка, а что это на тебя нашло?
– В смысле?
