Наконец магнат отодвинул тарелку и поднялся из-за стола. Тревор не глядя сунул барменше несколько купюр и поспешил по коридору. Быстро сорвал табличку «Закрыто» с двери, прошмыгнул внутрь и натянул рабочий комбинезон. Едва Тревор успел надеть кепку, как вошел Гойетт. Оглядев уборщика, он брезгливо поморщился.
— Почему тут так темно? И откуда пар? — указал на облако пара у дальней стены.
— Труба прохудилась, — пояснил Тревор. — Конденсат скапливается, пар поднимается. Наверное, поэтому и лампочки перегорели.
— Ну так почините немедленно! — рявкнул Гойетт.
— Да, сэр. Сейчас же все исправлю.
Гойетт оглядел загороженные писсуары и направился в первую кабинку. Как только дверь за ним закрылась, Тревор включил обогреватель на максимум, раскрыл бруски сухого льда и быстро рассредоточил их по комнате. Пар тут же устремился вверх.
Тревор бросился к ящику с инструментами, достал отвертку и резиновый дверной упор. Приоткрыв маленькую щелку, он зафиксировал дверь, открутил внутреннюю ручку и бросил ее в ящик.
Обернувшись, Тревор почувствовал, как жарко стало в комнате, и увидел белые клубы пара, состоящие из углекислого газа. Гойетт уже застегивал брюки, когда Тревор его окликнул.
— Мистер Гойетт!
— Да! — раздался недовольный голос. — Чего надо?
— Привет вам от Стива Миллера!
Тревор погасил свет и вдребезги разбил выключатель ящиком с инструментами. Выскользнув из уборной, он вынул упор, поместил внутрь, прикрыл дверь, потянул за шнурок и плотно зафиксировал резиновый клинышек.
Прилаживая на дверь табличку «Закрыто», Тревор услышал ругань Гойетта и усмехнулся. Поднял с пола ящик с инструментами и вышел через кухню, а спустя несколько минут покинул территорию клуба, направившись в местное отделение проката машин в соседнем Суррее.
Температура сублимации углекислого газа — минус 78 градусов Цельсия. Минуя жидкую фазу, он сразу переходит в газообразное состояние. Комната нагрелась до тридцати двух градусов, так что шестьсот фунтов сухого льда начали стремительно превращаться в пар. Очутившись в полной темноте, Гойетт вслепую тыкался во все стороны и с каждым глотком воздуха вдыхал холодную сырость. Голова кружилась все сильнее, однако он наконец добрался до двери, одновременно шаря в поисках выключателя и ручки. И вдруг он с ужасом понял, что ни того, ни другого попросту нет! Гойетт попытался открыть дверь, потом забарабанил по ней кулаками и принялся звать на помощь. Воздух становился все более холодным и влажным, магнат начал кашлять, запаниковал и внезапно осознал, что происходит что-то совсем неладное.
Через некоторое время помощник официанта услышал крики и обнаружил, что комната заперта изнутри. Еще двадцать минут ушло на то, чтобы позвать слесаря; тот принес ящик с инструментами и снял дверь с петель. Собравшаяся возле уборной толпа в ужасе отпрянула: из проема валили клубы белого пара, на пороге лежало безжизненное тело Гойетта.
Неделю спустя офис коронера округа Ванкувер опубликовал результаты вскрытия, из которого стало известно, что миллиардер умер от отравления углекислым газом.
— Раньше его называли «удушливый газ», — пояснил бывалый судмедэксперт на пресс-конференции. — Давненько у нас не было таких случаев.
91
Встречать «Оток» на пристани Береговой пограничной охраны в Анкоридже собралась почти сотня репортеров, причем половина из них — представители канадской прессы. Огромный ледокол медленно вошел в бухту, дав фотографам прекрасную возможность запечатлеть погнутый нос и следы перекраски. Потом его поставили на прикол позади катера береговой охраны «Мустанг».
В урегулировании конфликта с Канадой Белый дом и Пентагон времени не теряли — минуя дипломатические каналы, они напрямую обратились к общественности. Вышли пресс-релизы, в которых освещалась вина «Отока» в гибели дрейфующей исследовательской станции и его попытка выдать себя за американское военное судно. Цветные фотографии, снятые крупным планом с «Санта-Фе», четко демонстрировали слой серой краски и номер 54, проглядывающий сквозь красную краску. Удалось найти свидетеля, видевшего, как глубокой ночью серый корабль входил в сухой док в Куглуктуке, принадлежащий Гойетту, а через несколько дней оттуда вышел уже красный корабль.
Репортеры бросились фотографировать капитана и команду ледокола, которых под конвоем вывели и посадили под арест, пока не прибудут представители Королевской канадской полиции. Довольно быстро стало известно об участии заключенных в уничтожении дрейфующей станции и похищении экипажа «Полярного рассвета».
Капитан Мердок и его команда поведали прессе все подробности злоключений в ледяном трюме баржи. Роуман и Стенсет по очереди отвечали на бесчисленные вопросы репортеров, пока те не помчались звонить в редакции и диктовать сенсационные репортажи. Буквально через несколько часов толпы журналистов напустились на компанию «Терра Грин», намереваясь раскрыть грязные махинации Митчелла Гойетта в Арктике.
С ледокола прихрамывая спустился Питт с костылем под мышкой; Джордино шел рядом, неся в руках две небольшие спортивные сумки и судовой журнал с «Эребуса». На выходе с пристани к ним подъехал темно-серый «Линкольн Навигатор» с тонированными стеклами. Водитель опустил стекло на пару дюймов, и друзья увидели узколобого мужчину с короткой стрижкой.
— Вице-президент велел, чтобы вы сели на заднее сидение, — недовольно буркнул он.
Питт и Джордино встревоженно переглянулись, потом Дирк открыл дверцу, забросил свой костыль и влез сам. Тем временем итальянец забрался в «Линкольн» с другой стороны. С переднего пассажирского сиденья к ним обернулся Сандекер. В зубах у шефа торчала незажженная сигара.
— Адмирал, какой приятный сюрприз! — начал Джордино с привычным сарказмом. — Не стоило так беспокоиться, мы вполне могли добраться до аэропорта на такси.
— Я как раз собирался сказать, как рад видеть вас обоих в живых, и тут ты со своими шуточками! — ответил Сандекер.
— Я тоже рад видеть вас, адмирал, — сказал Питт. — Вот уж кого мы не ожидали здесь встретить.
— Я обещал Лорен и президенту, что доставлю вас домой целыми и невредимыми.
Сандекер кивнул водителю; машина выехала с территории станции береговой охраны и направилась к Международному аэропорту Анкориджа.
— Обещали президенту? — переспросил Джордино.
— Да. Мне влетело по первое число, когда он узнал, что «Нарвал» вместе с директором НУПИ на борту затонул посреди Северо-Западного прохода.
— Кстати, спасибо, что прислали «Санта-Фе». Вовремя, — подал голос Питт. — Именно они спасли наши шкуры.
— Нам здорово повезло, что подлодка уже находилась в северной Арктике. Президент прекрасно знает: команда «Полярного рассвета» неминуемо погибла бы, если бы вы не отправились туда на свой страх и риск.
— За спасение команды следует благодарить Стенсета и Дальгрена, — сказал Питт.
