Лицо капитана Превлова сначала побледнело, а затем приняло чуть заметный голубой оттенок.
— Ну хватит, — рявкнул Превлов. На грани потери контроля над собой, он из последних сил пытался сдерживаться и от этого зверел еще больше.
Дана картинно потянулась и сказала:
— Чего ты кипятишься, Иван? Привык к своим мосластым коммунисточкам?! Не можешь смириться с мыслью, что обыкновенная свободная женщина из обыкновенной свободной страны позволяет себе смеяться над твоими жалкими уловками?
— Меня выворачивает от твоей вульгарности. При всех своих недостатках наши женщины не ведут себя, как уличные потаскухи.
— Пошел ты на… — с очаровательной улыбкой пропела Дана.
Капитан Превлов не пропускал ничего. Он заметил как Джиордино и Спенсер быстро обменялись взглядами; от него не укрылись сомкнутые губы и ненавидящее лицо Драммера, сжатые кулаки низкорослого Стерджиса. Он вдруг заметил и то, что Дана Сигрем мелкими шажками все дальше уходит в сторону от своих коллег, направляясь к русским десантникам. Дана Сигрем вполне успешно исполнила свой замысел, поскольку, чем дальше заходила она за спины десантников, тем больше они выворачивали шеи, продолжая таращить на нее глаза; оружие в их руках стало опускаться, когда Превлов выкрикнул команду по-русски.
Десантники сбросили наваждение, встрепенулись, сделали серьезные лица и сжали в руках автоматы.
— Что ж, — сказал Превлов, — у вас неплохие актерские способности, уважаемая. Так что, позвольте вам выразить мое искреннее восхищение.
Выражение лица у Превлова было, как у опытною и проницательного врача, которому удалось перехитрить редкостное заболевание.
Он заметил, как опустились плечи Даны, как сделалось унылым ее еще недавно столь энергичное лицо. По спине Даны пробежала нервная дрожь. Дана нашла в себе силы выглядеть гордой и уверенной в себе женщиной.
— Не понимаю, о чем вы говорите… — сказала миссис Сигрем.
— Ну разумеется, — подыграл ей Превлов и наигранно вздохнул. Он несколько мгновений внимательно смотрел на нее, затем обернулся и отдал приказ одному из своих людей. Тот кивнул, вытащил большой армейский нож и направился к Дане Сигрем.
При виде мощной фигуры идущего к ней десантника Дана съежилась и моментально побледнела.
— Эй, что вы собираетесь делать?! — крикнула она, обращаясь не к приближающемуся десантнику, но непосредственно к Превлову.
— Я приказал ему отрезать вашу левую грудь, — ответил Превлов тоном, словно речь шла о вполне обыденном действии.
Спенсер с открытым ртом уставился на Сэндекера, взглядом умоляя адмирала вмещаться.
— О Господи… — в отчаянии воскликнул Сэндекер. — Вы не можете позволить… вы обещали никакой жестокости или грубости…
— Да, я первый готов признать, что всякая грубость выглядит отвратительно, — сказал капитан Превлов. — Но ведь вы сами вынудили меня, разве не так? Вы просто-напросто не оставили мне шансов разговаривать с вами так, как это принято среди цивилизованных людей. Так что, не взыщите…
Сэндекер стремительно двинулся на Превлова:
— Вам придется убить меня первого!
Один из десантников, не торопясь и как бы даже нехотя, перевернул свой автомат и прикладом ловко ударил адмирала в пах. Сэндекер рухнул на четвереньки, потом завалился на бок и, сжав зубы, уперевшись щекой в пол, взвыл от боли.
Дана ногтями впилась себе в бедра с такой силой, что пальцы ее побелели. Все, что могла, она уже сделала, я теперь оставалось только признать поражение. Она вдруг поймала на себе холодный взгляд подошедшего к ней десантника. Тот взял ее за плечо, развернул к себе — при этом у нее было чувство, словно на плече не живая человеческая рука, а мощный металлический зажим. В эту самую минуту на освещенную часть салона медленно вышел Дирк Питт.
Глава 66
Собравшимся в салоне Питт показался безмолвным привидением, поднявшимся из глубин морской преисподней. Он был мокрым с ног до головы: черные волосы его прилипли к разодранному до крови лбу, губы кривились в сатанинской улыбке. В свете ламп падавшие с одежды Питта капли воды сверкали, а на полу растекалась темная лужа.
Лицо Превлова застыло в напряженной маске. Он медленно вытащил из золотого портсигара сигарету, зажег ее и выпустил долгую струю табачного дыма.
— Ваше имя? Смею предположить, вы Дирк Питт, не так ли?
— Именно так записано в моем свидетельстве о рождении.
— Похоже, вы необыкновенно долговечны, господин Питт. Я полагал, что вы мертвы.
— Это лишний раз доказывает, что нельзя доверять сплетням на борту корабля.
Питт медленно снял с себя мокрую куртку и набросил ее на голые плечи Даны Сигрем.
— Ты уж извини, дорогая, — в данную минуту это лучшее, что могу сделать. — Затем он обернулся в сторону Превлова. — Будут возражения?
Превлов отрицательно покачал головой. Его несколько озадачила манера поведения Питта. Сощурившись, Превлов пытался сейчас оценить Питта, как ювелир оценивает очередной камень, прежде чем начать огранку.
Капитан Превлов сделал знак одному из десантников, который подскочил к Питту и ловко обыскал его мокрую одежду.
— Будут возражения? — в свою очередь поинтересовался Превлов.
Питт пожал плечами и даже развел на ширину локтевых суставов руки, чтобы русскому десантнику было сподручнее обыскивать. Солдат стремительно пробежал сверху вниз руками, выпрямился и, обратив лицо к Превлову, отрицательно качнул головой, удостоверяя безоружность Дирка Питта.
— Что ж, — сказал Превлов. — С вашей стороны мудро прийти сюда без оружия. Впрочем, от человека с такой, как у вас, репутацией я другого и не ожидал, скажу вам искренне. Я ведь немного знаю о вас, приходилось читать досье с материалами о ваших экспедициях. Произвело на меня, не скрою, самое приятное впечатление. Я еще, помню, тогда подумал, что хотелось бы с вами познакомиться… Не думал, что доведется увидеть вас при таких обстоятельствах, ну да человек, как известно, предполагает, не правда ли? И тем не менее, скажу откровенно, я рад нашему знакомству.
— Сожалею, что не могу ответить взаимностью, — приятным голосом ответил Питт. — Ни с вами лично, ни с подобным вам сбродом мне, признаюсь, никогда не хотелось знакомиться.
Превлов сделал несколько шагов к Питту и наотмашь, тыльной стороной ладони, ударил его по лицу.
Питт чуть подался назад, из угла рта тонкой струйкой начала капать кровь.
— Ну, ну… — тихим, нарочито спокойным голосом сказал он. — Знаменитый Андрей Превлов наконец потерял хладнокровие.
Превлов подался к Питту, глаза его сузились, лицо сделалось каменным.
— Мое имя?! — шепотом выдохнул он. — Тебе известно мое имя?
— Знаю о вас не меньше, чем вы обо мне.
