— Господи помилуй! — потрясенно воскликнул Ганн, — Значит, Дирк все правильно вычислил?
— Очевидно. Еще одна деталь. Вирус находился не в жидкой, а в твердокристаллической форме, в виде очень мелкого порошка. Его-то и предполагалось распылить над густонаселенными американскими городами с помощью специального взрывного устройства, срабатывающего на определенной высоте. Ну а дальше все по сценарию: сначала двухнедельный инкубационный период, потом первые больные и умершие, всеобщая растерянность, стремительное распространение эпидемии по всему побережью, горы трупов, толпы беженцев и тому подобное. По всей видимости, японцы рассчитывали таким способом посеять в стране хаос и панику и добиться заключения мира на выгодных для них условиях.
— Что ж, перед угрозой нанесения новых ударов с применением биологического оружия по домашней территории спасовали бы, я думаю, многие из тех политиков и военных, что ратовали за ведение войны до победного конца, — задумчиво произнес Руди.
В зале воцарилось молчание. Все трое размышляли о том, как мог измениться ход истории, если бы И-403 успешно завершила возложенную на нее миссию. Но вскоре мысли их вернулись в прежнее русло — к аналогичной, но куда более актуальной угрозе, нависшей над Соединенными Штатами шестьдесят лет спустя.
— Механик пишет в дневнике, что вирус находился в порошкообразной форме, так? — повернулся к Йегеру Дирк. — Но ведь это значит, что японцы еще тогда разработали эффективную методику кристаллизации, не влияющую на вирулентность возбудителя!
— Все правильно, — кивнул Йегер, — Иначе он не выдержал бы длительного морского путешествия. По словам Макс, японцы постоянно сталкивались с этой проблемой. В жидкостной форме биологический материал в боеприпасах довольно быстро начинал разлагаться, приходил в негодность и утрачивал поражающие свойства. В конце концов они все-таки придумали, как с этим бороться. Все оказалось до смешного просто. Добавить в кристаллический вирус немного воды, и он оживает.
— Иначе говоря, он может ожить даже сейчас, через шестьдесят лет, — мрачно констатировал Руди, — Вот мы и нашли ответ на аргументы мистера Джоста.
— Еще как может, — подтвердил Дирк. — А что ему сделается? Так бы и пролежал хоть до Страшного суда, не свались на те ящики торпеда, — Он покрутил головой и усмехнулся, — Это же надо до такого додуматься: просто добавь воды и заполучи апокалипсис по полной программе! Теперь понятно, для чего была нужна самая маленькая секция.
— Удачно все-таки, что торпеда раздавила одиннадцать бомб из двенадцати, — заметил Ганн. — Иначе мы имели бы сейчас куда больше проблем.
— Да, но двенадцатая-то пропала, — возразил Дирк.
— И пропала, к несчастью, не только она одна, — добавил Йегер.
Питт и Ганн недоуменно переглянулись и дружно уставились на Йегера.
— Ты на что это намекаешь, дружок? — подозрительно сладеньким голосом осведомился Руди.
— На И-411,— невозмутимо ответил Хайрем. — Ах да, вы же еще не в курсе! — спохватился он, обратив, наконец, внимание на убийственное выражение, одновременно появившееся на лицах коллег. — Была еще одна субмарина того же класса, получившая такое же задание и имевшая на борту такой же груз с маркировкой «Макадзе». Только цель была другая: восточное побережье Соединенных Штатов.
Йегер вдруг умолк и испуганно притих, как нашкодивший ребенок. Только сейчас он осознал, что сказанное им секунды назад произвело на Ганна и Питта эффект разорвавшейся бомбы.
20
Тяжелым и долгим выдался тот день для Такео Иосиды, крановщика-оператора, работающего в Йокогамском порту. Иосида пахал, как проклятый, с шести утра, загружая в трюмы дряхлого контейнеровоза под либерийским флагом нескончаемый поток контейнеров с экспортной продукцией японских предприятий, выпускающих бытовую электронику. Такео как раз опускал на палубу последний, когда в кабине вдруг затрещал и ожил радиокоммуникатор.
— Иосида, это Такаги, — услышал он басистый голос бригадира, — Как закончишь с «Сан-Себастьяном», сразу двигай в пятый док. Там дожидается погрузки корейское судно «Бакё». Работы не очень много, одна единица груза. Но груз габаритный и непростой. У меня все.
— Вас понял, Такаги-сан, — ответил Такео, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться проклятиями. Всего двадцать минут до конца смены, и этот паскуда бригадир подкидывает ему новую работенку да еще в противоположном конце порта! Но спорить с начальством — себе дороже. Он тяжело вздохнул, выбрался из кабины, спустился вниз, зафиксировал кран и двинулся пешком в пятый док, до которого предстояло протопать около полумили, на каждом шагу поминая Такаги добрым, ласковым словом. Добравшись, наконец, до пирса, Иосида остановился и перевел дух, окинув равнодушным взглядом напоминавшую со стороны разворошенный муравейник панораму одного из крупнейших портовых комплексов в мире.
Контейнерный терминал Д-5 достигал в длину более трехсот ярдов и был достаточно велик, чтобы вместить и обслужить самые крупные из грузовых судов, бороздящих океанские просторы. Поэтому Такео немного удивился, увидев упомянутое бригадиром судно, совсем не похожее на привычные коробки сухогрузов и контейнеровозов.
Предназначенное для прокладки оптиковолоконных кабелей по океанскому дну специализированное судно «Бакё», построенное на судостроительном заводе концерна «Мицубиси», имело в длину 436 футов, а в ширину — 133 фута. Мощный стальной корпус и современного дизайна надстройку покрывал еще не успевший потускнеть и поблекнуть слой белой краски, почти идеальное состояние которого свидетельствовало о том, что прошло совсем немного времени с тех пор, как оно сошло со стапелей расположенной неподалеку судоверфи в воды Йокогамской бухты и пустилось в свое первое плавание. Над мостиком развевалось полотнище государственного флага Южной Кореи, а боковую поверхность скошенной дымовой трубы зигзагом пересекала стилизованная голубая молния. Такео почесал в затылке и припомнил, что голубая молния — фирменный знак «Кан энтерпрайзиз», одной из крупнейших транснациональных корпораций Юго-Восточной Азии. Плоховато разбирающийся, если не сказать большего, в корейской истории, простой крановщик не мог знать, что судно получило свое название в честь одного из корейских княжеств раннефеодального периода, доминировавшего на полуострове в третьем веке новой эры.
Двое докеров обвязывали тросами какой-то продолговатый, веретенообразный объект, покоившийся на автомобильной платформе. Заметив Иосиду, грузчики поздоровались, и один из них весело крикнул:
— Что вылупился, Такео? Никогда раньше не катал на своем кране настоящую подводную лодку?
Только сейчас крановщик понял, что перед ним самая настоящая мини-субмарина. Он видел однажды такую, но только по телевизору.
— Такаги, зараза, сказал, что мы отсюда не уйдем, пока ее не погрузят на борт, — зло сплюнул второй. — Так что давай пошустрей, а мы тебя потом пивком угостим.
— Обвязали нормально? — спросил Иосида, просто так спросил, для проформы. Строго говоря, его это вообще не касается; его дело — в кабине сидеть да рычагами ворочать. А если грузчики что-то напортачили, с них и спрос будет.
