— Может быть, теперь, когда контракт с китайцами заключен, он их отпустит, — предположил Ганн.
— Как раз нет, — возразил Питт. — Он уже убил одного из них, Роя, и нас тоже пытался убить. Нет, как только Боржин получит всю требуемую информацию, он сразу же от них избавится.
— С американским посольством вы еще не связывались? Для спасения ученых необходимо привлечь политические средства, — заявил Ганн.
Питт и Джордино понимающе переглянулись.
— Увы, Руди, в данном случае дипломатам делать нечего, — произнес Джордино. — Боржин отлично защищен. Наши русские друзья пытались было схватить его за руку, но безуспешно, а уж у них в этой точке мира влияние побольше нашего.
— Но нужно же что-то делать, — волновался Ганн.
— Вот мы и сделаем, — отрзвался Питт. — Заниматься Бор- жином придется нам.
— Это невозможно. Действия от имени Соединенных Штатов, да еще нелегальные, вызовут международный скандал.
— Естественно. Но мы же не собираемся уведомлять правительство Соединенных Штатов о том, что собираемся проводить операции от его имени. Не волнуйся, никто ничего не узнает. Участвовать в операции буду я и Ал. Ну и еще ты.
Лицо Ганна побледнело, в глазах появилось испуганное выражение, внутри все похолодело.
— И зачем я только уехал из Сибири, — еле слышно пробормотал он.
42
Доктор Маккаммон вошел в компьютерный центр НУМА в тот самый момент, когда Йегер вешал трубку после разговора с Монголией. Напротив него висело голографическое изображение Макс. Заметив входящего морского геолога, она повернулась к нему и с улыбкой произнесла:
— Добрый вечер, доктор Маккаммон. Вижу, вы снова задержались на работе.
— Добрый вечер, — ответил Маккаммон, думая, не выглядит ли он глупо, разговаривая с образом, сгенерированным компьютером. Он нервно поежился и приветствовал Йегера.
— Привет, Хайрем. Долгий выдался денек? — спросил он и только сейчас заметил — на компьютерщике была та же самая одежда, что и днем раньше.
— Слишком, — ответил Йегер, подавляя зевоту. — Вчера поздно вечером пришел запрос от босса, пришлось потрудиться. А ваш запрос готов, давно ждет вас.
— Пришлось убить часть дня на внезапные совещания. Наверное, все данные из центра по землетрясениям тебе снять не удалось, — предположил Маккаммон.
— Как это не удалось? — обиженно произнес Йегер. — Макс способна одновременно решать множество задач.
— Еще как способна. — Образ снова улыбнулся. — Если, конечно, кое-кто из нас не будет суетиться и нервничать по пустякам.
— Ночью у нас уже были все данные, — сообщил Йегер, не обращая внимания на замечание Макс, — а утром прогнали вашу программу. Макс, — обратился он к копии своей супруги, — пожалуйста, распечатай доктору Маккаммону экземпляр полученных результатов, а параллельно сделай кратенький обзор выявленной информации.
— Конечно, один момент, — ответила Макс.
В ту же секунду стоявший в углу комнаты лазерный принтер размером с обеденный стол включился, зажужжал и начал выбрасывать на лоток отпечатанные листы. А чуть позже, тщательно подбирая слова, заговорила Макс:
— Данные, полученные из Национального центра информации о землетрясениях, отражают сейсмическую активность за последние пять лет по всему миру, включая и те два крупных землетрясения, которые недавно обрушились на Персидский залив. Я проработала вашу программку, в которой они анализируются, затем отобрала общие для них ключевые моменты и начала искать похожие по базе данных центра. Интересно отметить, что я нашла несколько редких характеристик, согласующихся с ключевыми моментами.
Макс подождала эффекта, выслушала довольные возгласы, затем, приблизившись к Йегеру и Маккаммону, продолжила:
— Оба события подпадают под классификацию чрезвычайно неглубоких землетрясений — эпицентры их находились менее чем в трех километрах от земной поверхности. Сравните с мелкофокусными землетрясениями, происходящими на глубине от пяти до пятнадцати километров.
— Значительное различие, — проронил Маккаммон.
— Меньшее значение имеет факт, что оба землетрясения имели тектоническое, а не вулканическое происхождение, с магнитудой более семи баллов по шкале Рихтера.
— Разве не редкость само подобное совпадение — два землетрясения, да еще с равной магнитудой? — спросил Йегер.
— Немного необычно, но и такое случается, — ответил Маккаммон. — Конечно, землетрясение такой силы, происшедшее в Лос-Анджелесе, вызвало бы внимание по всему миру, но тряхани оно в другом Богом забытом месте, о нем никто и не узнает. Раз в месяц где-нибудь в мире обязательно случается землетрясение магнитудой в семь баллов и более. Бывают они чаще всего в малонаселенных районах, под водой, вот мы о них ничего и не слышим.
— Все правильно, — подтвердила Макс. — Правда, между данными землетрясениями одинаковой силы существует еще одна статистически значимая аномалия, заключающаяся в их непосредственной близости друг к другу.
— Есть еще сходства, Макс? — продолжал спрашивать Йегер.
— Да. Повреждения, вызванные землетрясениями, несоизмеримы с их размерами, хотя точное их количество определить сложно. В обоих случаях зарегистрированы структурные разрушения, превышающие норму для землетрясений аналогичной магнитуды. По фактическому уровню повреждений данные землетрясения можно соотнести с более мощными, магнитудой в восемь баллов.
— Шкала Рихтера не всегда является точным показателем разрушительной силы землетрясения, — отметил Маккаммон. — Особенно для неглубоких, мелкофокусных. В данном случае мы имеем дело как раз с мелкими, оказавшимися в высшей степени разрушительными. Иначе говоря, интенсивность их соответствует землетрясениям более высокой магнитуды.
Макс на секунду нахмурилась, мгновенно пробежала данные и утвердительно кивнула Маккаммону:
— Вы абсолютно правы, доктор. Первичные сейсмические волны в обоих землетрясениях имели гораздо меньшую магнитуду, чем поверхностные.
— Еще что-нибудь, Макс? — спросил Маккаммон. Он успокоился, перестал воспринимать голографический образ как привидение.
— Да, заключительный аспект. В обоих землетрясениях до возникновения волн, вызывающих собственно землетрясение, отмечалось прохождение продольных волн низкой магнитуды.
— Полагаю, предварительные сейсмические толчки, — сказал Маккаммон. — Ничего необычного.
— Может мне кто-нибудь из простой любезности сообщить, что означают все эти продольные и поверхностные волны? — устало спросил Йегер.
Макс кивнула.
— Все тебе рассказывать? Хорошо. Начнем с элементарной сейсмологии. Сдвиг или скольжение, вызванные обычным тектоническим землетрясением, генерируют три типа сейсмического возбуждения волн — если угодно, ударных волн. Начальную волну называют предварительной, или продольной. По своим свойствам она аналогична звуковой волне и способна пройти сквозь твердую скалистую породу и даже сквозь земное ядро. Более медленная, вторичная, волна называется поперечной. Поперечные волны, достигнув земной поверхности, в направлении своего движения могут разрезать и крушить скалы, производить разрушительные вертикальные и горизонтальные смещения земли. По мере приближения к земной поверхности оба типа волн преломляются, генерируя дополнительные поверхностные волны, которые и вызывают основную массу сотрясений на Земле.
