Лицо Боржина опять вспыхнуло гневом, червяк вены на шее пополз вверх.
— Я уверена, они разыскивают сотрудников нефтяной компании, — сказала Татьяна. — Они ничего не знают о нашей работе. Не волнуйся, брат.
— Ты навела их на резиденцию. Ты виновата в том, что теперь они знают, где мы находимся, — зашипел Боржин.
— Не сваливай на меня свою вину! — заорала в ответ Татьяна. — Если бы ты не убил немцев, прежде чем они полностью завершили обработку данных о полевых испытаниях, нам бы не понадобилась дополнительная помощь.
Боржин впился взглядом в сестру, отказываясь признать правоту ее слов.
— От этих нефтяников нужно срочно избавляться. Прикажи им поторопиться с анализом данных. К концу недели их не должно здесь быть, — произнес он, сверкая злобным взглядом.
— Не переживай, прошу тебя. Американцам ничего не известно о нашей работе. К тому же они просто не выживут в пустыне.
— Возможно, ты и права, — ответил Боржин. Гнев его заметно охладел. — Наши морские путешественники не скоро увидят воду, если вообще увидят. Однако для подстраховки, Батболд, отправь-ка в путь своего монаха, — прибавил он, поворачиваясь к начальнику охраны.
— Весьма благоразумное решение, брат.
— За их сухое и пыльное отплытие в мир иной, — задумчиво произнес он, поднял бокал и отпил несколько глотков коктейля.
Татьяна залпом допила свой бокал, размышляя про себя о переходе американцев в иной мир. Она знала их как людей решительных и твердых и была абсолютно уверена, что так просто они не сдадутся.
Впечатление было такое, словно они гуляли по одной из заброшенных голливудских площадок, где снимался вестерн, только обычных ковбойских лошадей заменяли верблюды. Пробираясь по загону, Питт и Джордино не могли сдержать удивления, наткнувшись на длинное деревянное корыто для водопоя деревянных животных. В лучах раннего утреннего солнца неподвижное деревянное стадо, расставленное вокруг поселения, отбрасывало длинные тени. От нечего делать Питт решил сосчитать животных, но после сотни бросил свое занятие.
— Я вспомнил об одном парне из Техаса, который всю жизнь покупал только «Кадиллаки» и, отъездив несколько лет, закапывал их у себя на ранчо, но не полностью, а так чтобы были видны крыши и стекла, — сообщил Джордино.
— Думаю, этот скот здесь поместили не из любви к искусству, если такое вообще можно назвать искусством.
Они протиснулись к ближайшей юрте размером вдвое больше обычной. Диаметр ее составлял никак не меньше ста футов, а высота — больше десяти. Питт отыскал выкрашенную белой краской входную дверь, расположенную, как и в любой монгольской юрте, с южной стороны. Он постучал костяшками пальцев по косяку, крикнул по возможности веселее: «Привет! Есть тут кто?» Стук его отозвался внутри тонким эхом, сама дверь даже не качнулась. Питт положил ладонь на ткань, надавил, но и она не подалась внутрь, словно изнутри ее что-то подпирало.
— Ничего себе матерчатая избушка. С места не сдвинешь, — заметил он.
Ухватившись за край материи, он оторвал ее от внутреннего каркаса. Под материей находился тонкий слой войлока, Питт оторвал часть и от него. Обнажилась металлическая поверхность, также выкрашенная в белый цвет.
— Накопительный бак, — сказал Питт и провел по металлу ладонью.
— Думаешь, в нем вода?
— Нет. Скорее нефть, — ответил Питт, отходя в сторону и оглядывая другие лжеюрты необычного поселения.
— Как жилища они, по стандартам кочевников, великоваты, но в качестве нефтехранилищ слишком малы, — заметил Джордино.
— Гарантирую — мы с тобой видим только верхушку айсберга. Основные емкости хранилищ находятся под землей, вкопаны футов на тридцать или все сорок. Юрты — всего лишь макушки.
Джордино протер основание резервуара, нашел небольшой камень, постучал им по металлу. Отозвалось долгое эхо, свидетельствующее о громадном объеме нефтехранилища.
— Здесь пока пусто, — буркнул Джордино, отошел на несколько шагов и с силой запустил камень в следующую юрту. Камень отскочил от нее, произведя аналогичный тонкий звук. — И там тоже пусто, — резюмировал он.
— М-да... Вот тебе и попили кофейку, — произнес Питт.
— На кой черт и кому понадобилось возводить в центре пустыни нефтехранилища да еще камуфлировать их под поселок?
— Возможно, мы находимся рядом с китайской границей, — предположил Питт. — Кто-то ворует у китайцев нефть и хочет скрыть свои действия. Аэрофотосъемка или спутниковая съемка подделки не выявят. На снимках поселение будет выглядеть как настоящее.
— Раз хранилища еще пусты, значит, нефтяные скважины пока не пробурили. Или они еще не заполнились нефтью.
Блуждая по фальшивой деревне, они быстро выяснили, что воды и пищи здесь не найдут, и таинственность поселения утратила для них свое очарование. Они прошли по всему ряду юрт в надежде обнаружить, помимо нефтехранилищ, тайники с запасами, но поиски оказались безрезультатными. Все юрты скрывали под собой гигантские резервуары, как минимум наполовину закопанные в песок. Только в последней они обнаружили открытую дверь, вошли внутрь и увидели насосную станцию, тоже вкопанную в землю футов на двадцать. От торчащей из земли огромной, четырехфутовой, впускной трубы тянулся лабиринт труб к следующему накопительному резервуару.
— Подземный нефтепровод, — заметил Питт.
— Землю рыли при помощи туннельной буровой установки, — проговорил Джордино. — Одну из таких я совсем недавно видел. Не напомнишь где?
— Вполне возможно, у наших друзей из нефтяного концерна «Аварга», на их территории под Улан-Батором. Я все время думаю об их шашнях с китайцами, только ни одного вразумительного вывода не могу сделать. Одни предположения.
Усталые и разочарованные неудачными поисками еды и питья, они снова замолчали. Восходящее солнце принялось накалять песок и камни возле фиктивного поселения. Измотанные ночным переходом, ослабевшие от нехватки пищи и воды, друзья поступили мудро, решив отдохнуть. Надрав кусков войлока с одного из резервуаров, они кое-как смастерили пару толстых матрасов и разлеглись на них в тени насосной станции. Самодельные постели казались усталым мышцам пуховыми перинами. Очень быстро сон унес их.
Когда они наконец пробудились и поднялись, слепящее, похожее на флуоресцентный шар солнце клонилось к западной линии горизонта. Сон не восстановил их энергетический запас, и деревню они покидали в состоянии полудремы. Каждый небольшой подъем требовал заметных усилий, но они заставляли себя пусть медленно, но двигаться вперед. Ступали они тяжело, словно во время сна успели постареть лет на сорок. Питт, в очередной раз сверив по часам и солнечным лучам маршрут, убедился, что движутся они в правильном направлении, на запад. Недавняя мысль о том, чтобы идти вдоль подземного трубопровода была ими отброшена. Шли они молча, погруженные каждый в свои угрюмые думы, наклоняясь всем телом и старательно ставя ногу, дабы не поскользнуться и не упасть.
