– Что случилось, дочка? – выглянул оттуда встревоженный кузнец.
– Дядя Межик, Марис спит?
– Спит. Будить, что ли?
Лесси снова заколебалась. А если она ошибается? Но ниточка тревоги снова потянула ее к западу от деревни.
– Буди, – кивнула она.
Марис, которого девушка вытащила из постели, не выглядел довольным. Лесси, как могла, попыталась объяснить брату, что нужно немедленно поехать на старую дорогу.
– Да с чего ты это взяла? – не понимал полусонный Ронтон. – Ну давай хоть до утра подождем!
– Тогда я поеду одна! – упрямо поджала губы Лесси.
Марис выругался.
– Пошли, – в сердцах бросил он.
Слабый свет трех фонарей – Итон услышал голоса и присоединился к ночному путешествию – с трудом пробивался сквозь вьюгу. Марис, Лесси и Нолни вначале ехали верхом, но потом им пришлось спешиться и вести лошадей в поводу, бредя навстречу хлеставшему в лицо ветру. Мужчины больше не упрекали Лесси в беспочвенном беспокойстве, но их молчание было весьма красноречивым.
Хотя метель совсем оглушила девушку, ей вдруг послышался далекий вой.
– Слышите? – закричала она, перекрикивая шум бурана.
– Слышу, – хмуро ответил Марис. – Волки это воют, Лесси, волки, причем голодные. Если они на нас нападут, мы скормим им твою лошадь, – мстительно пообещал он.
Волки завыли опять. Вой слышался спереди, туда, куда они шли. Лошади беспокойно захрипели и встали, отказываясь идти. Внезапно вой сменился рычанием, потом визгом боли.
– Огонь там, что ли? – напряг зрение Итон. – Не пойму.
Марис нахмурился и достал пистолет. Итон и Лесси сделали то же самое.
– Оставайся с лошадьми, Лес, – сказал ей Нолни. – Постарайся их успокоить. Если увидишь волков – стреляй, кричи, главное – погромче.
Лесси мысленно поежилась и поблагодарила его за «добрый» совет. Если рядом появятся волки, ее крики услышат не только в Сосновке, но и в Укромной!
Марис и Итон быстро приближались к источнику тревоги. Вскоре они смогли различить что-то большое, увязшее в снегу, а вокруг – целую стаю волков, освещенную светом их фонарей и факелом прижавшегося к увязшему сооружению человека. Почувствовав новых участников драмы, несколько волков развернулись в их сторону. Не сговариваясь, Марис и Итон прицельно разрядили пистолеты и выхватили сабли. Человек с факелом не растерялся. Он дико закричал и, размахивая горящей веткой, бросился на волков. Марис и Итон тоже угрожающе закричали. Этого оказалось достаточно. Стая отступила.
– Спасибо, – поблагодарил незнакомец своих неожиданных спасителей.
– Кто вы такой? – подозрительно спросил Марис. В это время года здесь не должно было быть чужаков!
Незнакомец не успел ответить. Сзади, там, где оставалась Лесси, раздался истошный крик, сопровождаемый выстрелом и конским ржанием. Марис с Итоном в ужасе переглянулись и, развернувшись, бросились обратно.
Однако добежав до того места, где они оставили Лесси, мужчины остановились как вкопанные, пораженные открывшейся картиной. Лесси сидела на снегу в центре стаи и чесала за ухом крупного белого волка, очевидно, вожака. Тот положил голову ей на колени и прикрыл глаза. Почуяв Мариса и Итона, волки повернулись к ним и оскалили клыки. Лесси успокаивающе заговорила со зверями, подошла к мужчинам, заслонила их собой. Вожаку, очевидно, не понравилось, что она прервала ласку, и он последовал за ней. Лесси опять погладила волка.
– Идите. – Она тихонько подтолкнула зверя к лесу. – Идите же!
В голосе появились повелительные нотки. Стая послушно развернулась и растворилась в лесу.
Итон первым обрел дар речи.
– Что это было, Лес? Или мне почудилось? – изумленно спросил он. Девушка улыбнулась и покачала головой.
– А зачем ты тогда кричала и стреляла? – поинтересовался Марис. – По-моему, ты и без нас неплохо справилась.
– Испугалась, – просто ответила Лесси. – А потом вдруг поняла, что могу их подчинить.
– Как?
– Не знаю. Но они меня слушали, вы же сами видели!
– Эй, вам помощь нужна? – это объявился незнакомец с факелом.
Все трое повстанцев развернулись к нему.
– Спасибо, уже не надо, – ответил Марис. – Кто вы? И что тут делаете?
– Меня зовут Ник Эйсон, – охотно представился тот. – Мы ехали в одну деревню, Сосновка называется, и прочно застряли. Волки распугали наших лошадей и, боюсь, уже загрызли и разодрали ногу Вала. Балло и Карло пошли за подмогой, да лошадей купить если повезет, а эти ненасытные твари напали опять! В общем, если бы не ваша помощь, было бы не особенно весело!
– А куда ваши ребята пошли за помощью? – еле вклинился в эту тираду Марис. – Мы никого не встретили.
– А вы пришли с другой стороны, – удивился Эйсон. – Кстати, откуда?
– Как раз из Сосновки.
– Это мы уже так близко? – обрадовался Эйсон. – Вот здорово! Наконец-то!
– А чему вы так радуетесь? – не понял Итон.
– Да, может, бабка хоть сейчас успокоится! – с некоторым сомнением в голосе ответил незнакомец. – Она вроде на этот раз все четко сказала.
– Какая бабка? – вконец запутался Ронтон. – Расскажите толком, кто вы такие и какого черта зимой по заброшенным дорогам шляетесь?
– Артисты мы, – ничуть не обиделся на его тон Эйсон. – Бродячие. Циркачи, в балаганчике ездим. А бабка моя, она, кажись, совсем свихнулась, ну да она всегда немного того была, ну вы понимаете. А месяца два назад и вовсе с катушек съехала. Поехали, говорит, и все тут, а куда и сама толком не знает. В общем, беда, достала всех, поехали. Нам-то по большому счету все равно куда ехать…
– А зачем вашей бабушке понадобилось в Сосновку? – не понял Итон.
– А понятия не имею, – отмахнулся Эйсон. – Лопочет какую-то ерунду, я даже разбираться не стал. Думаю, пущай порадуется на старости лет, раз уж так приспичило. И ведь доехали мы, доехали-таки! Почти… Слушайте, а нельзя у вас лошадков одолжить, а? Нам бы как-нить из сугроба выкопаться, совсем бы хорошо стало.
– У вас же люди за подмогой ушли, как вы без них уедете?
– Без них не уедем, – согласился Ник. – Подождем. А как насчет лошадок?
Повстанцы переглянулись.
– Поможем? – неуверенно спросила Лесси.
– Твоя идея была, сестричка. Теперь, уж конечно, поможем.
Вблизи балаган оказался большой и довольно громоздкой повозкой, разукрашенной в самые невероятные цвета. Наверное, на стенах было изображено что-то веселое – свет фонаря выхватывал из темноты размалеванное лицо клоуна, какие-то яркие шары и линии.
– Что там, Ник? – высунулся из-за плотной занавески тощий паренек лет четырнадцати.
