Итон не мог бы точно сказать, в какой момент он вдруг отчетливо понял, что Лесси не вернется в Сосновку. Она не обманывала его, о, она была с ним честна! Итон ненавидел эту ее откровенность. Итон ненавидел тревожные и сочувственные взгляды, которые бросали на него брат и мать, а в особенности его выводили из себя подобные взгляды Мариса. Потому что они ясно означали, что рассчитывать ему не на что. Итон ненавидел циркачей, которые увезли его невесту неведомо куда, посулив что-то, чего он не мог понять. Иногда он хотел так же возненавидеть саму Лесси – за ее глаза, за ее волосы, за ее губы, которые он напрасно тщился позабыть, – и не мог, и знал, что никогда не сможет. Привычный мир, в котором у него всегда была одна-единственная цель, рушился как карточный домик, и Итон равнодушно плыл по течению, повинуясь судьбе.
Глава II
Искусство ночного штурма
Сержант Паксейн вышел из дворца, довольно улыбаясь. О, он оказал Аль-Гави бесценную услугу! Его проницательный ум, решительность и отвага принесли родине огромную пользу! Так, кажется, говорил тот важный господин барон? И еще много красивых слов, от которых Паксейн еще шире расправил плечи и еще выше поднял голову. И вдвойне приятно, что его ум и решительность получили оценку в золотом эквиваленте! Увесистый мешочек за пазухой приятно оттягивал камзол. Господин барон сказал, что его непременно повысят и при первой же возможности дадут офицерский чин. Такие неглупые и верные люди очень нужны нашей армии, сказал господин барон, просто грех оставлять их в звании простого сержанта. Да, он достоин большего, он всегда это знал и теперь наконец-то получил по заслугам…
– Уважаемый Шо-Голи, у меня для вас очень важные известия! – дрожа от возбуждения, Бринсен положил перед «колдуном» небольшой клочок бумаги. После того как у них прямо из-под носа выкрали лейтенанта Гранна, одного из вожаков восстания, Бринсену была дана реальная власть. Тогда он, не сдержавшись, накричал на Шо-Голи и Ка-Незо, буквально ткнув их носом в то, что в их тюрьме почти две недели сидел человек, могущий дать ответы на очень многие вопросы. И если бы у него, у Бринсена, были должные полномочия, доступ ко всем источникам информации, то этот Гранн давным-давно выложил бы все, что знал! Если бы донесение о готовящемся нападении на тюрьму сразу пришло к нему, а не мариновалось бы по инстанциям почти двое суток (непосредственный начальник внедренного в окружение герцога шпиона оказался в отъезде, его заместитель – в командировке, а в соседнем отделе все были заняты своими делами!), то ни Контерд, ни Гранн от них бы не ушли! К его удивлению, «колдуны» очень быстро поняли, чего добивается барон, и признали вероятную эффективность системы. Отныне Бринсен был выведен в прямое подчинение «советника по особо важным вопросам» Шо-Голи, он мог запрашивать любую информацию, любые ресурсы, а отчетом был обязан только самому Шо-Голи. Именно к Бринсену в первую очередь попадали все сколько-нибудь неординарные визитеры во дворец, все письма и донесения самых разных служб. И как раз эта система позволила ему первому встретить замечательного сержанта Паксейна.
– Что же это такое, уважаемый Бринсен?… – начал было Шо-Голи, но потом вчитался в скупые ровные строчки, перечитал их еще раз и еще, поднял голову. – Грандиозно! Я восхищен вашей работой, уважаемый Бринсен! Воистину, вы прямо-таки злой гений этих повстанцев! – Шо-Голи довольно рассмеялся своим скрипучим смехом. – Ка-Незо! Я все-таки был прав! Смотри, какая прелесть! Письмо от некоей Л. некоему Марису, в котором говорится, что эта самая Л. встретила юного мальчика по имени Арман в замке графа ди Гордони и что они подождут, пока новое восстание как следует разгорится, чтобы явить мальчика Армана орситанскому народу. Великолепно!
– Этот Марис, это наверняка лейтенант Ронтон, один из сподвижников Вельгиса, – вставил Бринсен. – Его не было среди казненных, не опознали его и среди убитых. И, значит, они готовят еще одно восстание.
– Верно, уважаемый Бринсен, все вы верно говорите, – благосклонно кивнул Шо-Голи. – Но наиболее важными мне представляются два момента. Во-первых, теперь мы точно знаем местонахождение принца, и, я думаю, вам следует сегодня же выслать отряд, чтобы немного изменить это самое местоположение. А во-вторых – больше вам ничего не бросилось в глаза? А, Ка-Незо? Нет? А вам, уважаемый Бринсен?
– Письмо написано женщиной! – дошло до барона.
– Вот именно! – торжествующе подтвердил Шо-Голи. – Вот она, некая Л., которая в курсе всех дел повстанцев, которая обращается к лейтенанту Ронтону по имени и вообще, судя по тону письма, с ним довольно близка! Вот она, таинственная незнакомка из окружения повстанцев, которую мы так долго искали! Голову даю на отсечение, что это и есть наша айтана, Ка-Незо! И ведь это объясняет, почему мы до сих пор не могли найти принца, хотя казалось, подобрались к нему совсем близко! Если его взяла под защиту айтана, то пока она рядом с ним, мы навряд ли его учуем.
– А пираты и венец? – наморщил лоб Ка-Незо. – Они сюда вписываются?
– Непременно, – успокоил его Шо-Голи. – Они сюда непременно впишутся, не беспокойся. Уважаемый Бринсен, сегодня же выясните, где находится замок этого графа ди Гордони, и высылайте туда надежный отряд за принцем! А ты, Ка-Незо, хорошенько следи за айтаной. Она ведь непременно вмешается, когда у нее будут отнимать мальчишку, обнаружит себя, и вот тут-то придет и наш черед! Но сам не лезь, ни в коем случае, сразу зови меня, понял? А вы, уважаемый Бринсен, передайте нашим людям специальное распоряжение – особое внимание обращать на всех женщин, которых удастся застать в замке. Ни одна не должна уйти, понятно? Лучше доставить их живыми, но если не будет выхода – то мертвыми!
– Да, и еще, – остановил Бринсена Шо-Голи, когда барон уже намеревался покинуть «советника по особо важным вопросам» и пойти выполнять поручение. – Попытайтесь все же выяснить, кто такая эта Л. Уж больно мне интересно.
– Да, паршивое дело! – Парли Фетс вогнал нож в ствол дерева, служивший ему скамьей. – То ли эта графиня тебя обманула, и мисс Лесси с принцем все же в замке, то ли…
А вот в том-то и загвоздка, что «то ли»! Марис и сам это прекрасно понимал. Куда могли подеваться Лесси, принц и граф в придачу? Может, они уже попались альгавийцам? Но Марис не заметил в окрестностях замка недавних следов большого отряда, а намного опередить его альгавийцы бы не могли. Может, они почувствовали опасность и уехали из замка в поисках более безопасного убежища? Но куда в таком случае они могли направиться? Варианта два – или на поиски Парли Фетса (Марис примерно рассказал сестре, где прячется его повстанческий отряд), либо к озеру Мет. Поскольку к Фетсу они могли бы доехать уже два, а то и три раза, то Лесси явно держала курс в Сосновку. Тем более надо ее предупредить, думал Марис, доставая маленькую птичку, которой снабдила его сестра на прощание. Птичка смирно спала у него за пазухой и не торопилась выбираться на воздух. Марис спешно накорябал письмо.
Ситуация коренным образом изменилась, а вместе с ней – и все их тщательно вынашиваемые планы. Еще не добравшись до Парли Фетса, Марис узнал ошеломляющую новость. Герцог Контерд бежал из Вазара и поднял вооруженный мятеж против альгавийских властей! К знаменитому полководцу сразу переметнулось несколько орситанских частей из числа отправленных в Тресс для переброски в Королевскую Бару. До Тресса эти войска дошли, только уже под флагом Ор-Сите, там в ряды мятежников влились новые крупные силы. Но потом герцог изменил маршрут, свернув на восток и напав по дороге на несколько альгавийских гарнизонов.
