Попробовать?
Добровольно поставить себя в зависимость от чужого человека?
Ни за что не пойду!
И как только отчетливо осознал, что к посторонней помощи прибегать не станет, мысль тут же мускулисто напряглась и выдала решение: надо поговорить с Нестором, открыться ему.
Не поспоришь – это рискованно.
Юна и так перестала сама звонить. Она не сомневается, что нашла убийцу… Вроде как рада, что это не Нестор. Но никаких же прямых доказательств… «Мы сами ее накажем…» Как будто речь о том, чтобы поставить ребенка в угол…
Нет, он ведет дела по-своему. Причинен вред? Не мстить, а разбираться. Как можно точнее выяснить, кто помогает двигать конкретное дело, а кто тормозит. И именно на данном этапе. Только на данном отрезке. Обстоятельства изменятся, и конфигурация друзей-врагов поменяется иногда на противоположную. От ставящих палки в колеса отойти в сторону и – вперед, не оглядываясь. В бизнесе это правило, близкое натуре Василия, всегда оправдывалось.
Но Юнин разум отказывался ему подчиняться.
А если она «мы» заменит на «я»? Скажет: «Я ее накажу»?
Какой выход?
Известить Нестора…
Может, это обернется крупной ошибкой, но по ее последствиям можно будет лучше понять ситуацию. Когда трудно распознать недуг, умный врач начинает лечить от предположительной болезни. По реакции организма эскулап нащупывает правильный диагноз. Бывает, пациент умирает до того, как доктора разберутся. И все же неправильное лечение хотя бы дает шанс, а бездействие неминуемо приводит к гибели.
Сам решил – сам сделал.
Сайт «Несторианцы» извещает, что ближайшая лекция – седьмого декабря. Через неделю. А вдруг Юна тоже туда пойдет? Впутывать ее ни за что не хочется. Придется ее каким-то образом изолировать.
Несколько звонков, и проблема решена: именно в этот день и час доцента Корнееву приглашают провести занятия со студентами Высшей школы экономики. Престижно, и неплохо оплачивается.
Чтобы уберечься от Несторовых чар, Василий подъехал к Самотеке, когда основное действо должно было закончиться. Гардеробщик одежду уже не принимал, работал только на выдачу, поэтому пришлось перекинуть через левую руку недлинное кашемировое пальто и – вверх по широкой лестнице. Сказали, на второй этаж.
Где же тут актовый зал?
Коридоры, одинаковые двери и никого вокруг.
Прислушался и пошел на гул.
Виденная картина. Спелые ухоженные бабенки гроздьями висят на гуру. Подожду, пока он ими накушается.
Встал в стороне. Глаза ищут Капитолину. Похоже, в кучу-малу она не затесалась.
В дальнем углу Василий замечает две фигуры, составившие почти аллегорическую композицию.
Неподчинение…
Женщина пытается управлять молодым человеком, но он уже почти вырвался из-под ее власти. Говоря с ней, смотрит по сторонам. Встретившись взглядом с Василием, не смущается, а присматривается к новому персонажу… Тетка стоит спиной. Она еще не сдалась, она наседает. Наклоняется вперед, ноги широко расставила, руками упирается в грудь юноши. Словно жокей привстал в стременах и несется вперед. Круп лошади на переднем плане, бедра наездника повторяют очертания коня. Вот она оборачивается, чтобы проследить взгляд собеседника. Сердито скользнула по лицу Василия и отвернулась. Он успевает напустить на себя полное равнодушие. Замаскировался.
Капитолина? Она или нет?
Видел ее пару раз, да и то мельком. Не запомнил. Подвела мужская привычка вглядываться только в тех женщин, к кому тянет. Остальных хоть сто раз встретишь – в башке ни следа.
Василий пожалел, что рядом нет Юны – она-то уж точно бы опознала убийцу… Пришлось напрячь свою память.
Если это Капитолина, то она явно что-то с собой сделала. Прическу, что ли, изменила. Длинная челка, нависающая на маленькие глазки, лесенка боковых волос почти скрывает впалые, землистые щеки… Модная стрижка, как полураскрытый занавес, оставляет от лица только фрагмент. Все головы в таких волосяных футлярах становятся одинаковыми – и у красавиц, и у чудовищ… Костлявость тела спрятана свободной блузой, подхваченной широким поясом.
Поздновато занялась тетка своим имиджем. Привычка считать себя некрасивой так въелась в ее натуру, что эту слабость уже не задекорируешь. Аура, на которую отзываются окружающие, так просто не корректируется…
Да-да, конечно, это Капитолина.
Вот она видит, что Нестор движется к выходу, и, оттолкнув напарника, шмыгает к своему гуру. По дороге мгновенно, неуловимо превращается из командирши в исполнительную секретаршу. В руках откуда-то появляется серый блокнот, ручка, и согбенная поза из стремительной, напирающей становится покорной, внимающей. Выслушала, записала – и в сторонку.
Повезло. Оттирать ее не придется. Желательно бы вообще перед ней не светиться…
Дамы все еще борются за внимание своего идола, и Василий выскальзывает из зала. Решил перехватить Нестора на улице. Там стемнело…
25
Давно уже Нестор выучился не отдаваться полностью своим слушательницам. Главное – не суетиться. Никогда не торопится уйти после лекции. Тело чуть вперед, сосредоточенное лицо, а свои думы идут параллельно разговору. И это совсем не мешает понять то, о чем ему говорят. Достаточно выловить ключевое слово – и все ясно. Дамы желают выговориться, побыть в зоне его харизмы и, что им ни скажи, слышат все равно только то, что хотят. Им даже проще трактовать его молчание, чем его слово.
Высокого блондина Нестор замечает сразу, как только тот появился в проеме дверей. Напряг память и почти сразу вспомнил его мальчишеский гнев и нелепое обвинение. Даже ничего выяснять тогда не стал. Не на каждого чокнутого же тратить время…
Но теперь он совсем не выглядит ненормальным. И одет как порядочный человек, и не дергается… По-хорошему бы следовало подойти к новичку и на правах хозяина узнать, в чем дело.
Нет-нет, решает Нестор. Сделаю первым ход, и игра пойдет по моим правилам. По видимости легко добьюсь победы, и… что-то останется невыявленным.
Пусть сам действует.
Позаботился только, чтобы создать удобную ситуацию – еще в вестибюле отделался от свиты: зашел в туалет, чтобы уж наверняка остаться одному.
Сработало. Блондин ждет его на крыльце. Подходит, как только дверь выпускает Нестора на улицу. Стоит так, чтобы его лицо освещал фонарь над входом.
– Можно с вами поговорить?
Голос твердый, спокойный. По позе, по едва заметным интонационным модуляциям Нестор улавливает, что он не проситель, не из тех глупцов, которые уверены, что весь мир должен что-то для них делать. Этот понимает, что всякая просьба должна быть мотивирована. Хоть чем.
Иногда сойдет и напоминание о старой любовной связи. Улыбнутся губы от приятного воспоминания, и поможешь бабенке. Но надежнее всего, конечно, честная плата. Деньгами, услугами, информацией. Тут тоже возможны варианты.
