Она тараторила взахлеб, будто под действием амфетамина. Хотя откуда Саймону знать, может, именно так разговаривают все эмоционально раскрепощеннные люди?
– Сказали, – подтвердил Саймон.
Эти сведения можно разглашать без вреда для дела. Все сотрудники центра уверяли, что Элис милая, добрая, предупредительная, чуткая и здравомыслящая. Таково было единодушное мнение.
– У нее просто не хватало времени на подруг. Она с головой ушла в семейные дела. Мы ее приглашали на разные тусовки – ну, там, выпить, пообедать, на дни рождения, – но она никогда не приходила. Все свободное время у нее до минутки сжирали дурацкие…
Брайони осеклась и прикрыла рот ладонью.
– Простите. Я лезу не в свое дело.
– Ничего страшного, – ободрил ее Саймон. – Иначе мы вряд ли найдем Элис и ребенка. Все, что вы захотите сказать, может помочь следствию.
– Кто же обидит грудничка? – Брайони нахмурилась. – Конечно, я знаю, есть разные люди, не такая уж я и наивная. Но большинство…
Саймон перебил, повысив голос в попытке сдержать этот бурный поток и вернуть беседу в нужное русло:
– Все свободное время Элис сжирали дурацкие… что?
– Ну…
Брайони потерла ключицу, и на бледной коже остался розовый след.
– Ладно, раз так, можно и рассказать. Ее свекровь.
– Вивьен Фэнкорт?
– Да, сова старая. Терпеть ее не могу. Она постоянно сюда таскалась, отрывала Элис от работы и грузила всякими глупостями, что вполне подождали бы до вечера, – всякой, простите, бессмысленной туфтой. И когда Элис договаривалась с нами куда-нибудь сходить, то в последний момент всегда отказывалась: Вивьен напоминала, что они куда-то собирались, устраивала вечеринку-сюрприз или покупала билеты на представление в Лондоне. Это меня бесило. А Элис, похоже, боготворила эту ведьму. Вы же знаете Элис – терпеливая, благожелательная, добрая. Мне кажется, после гибели родителей она искала себе новую мать. Иисусе-велогонщик! Ой, простите, вы ведь не христианин, верно? В общем, уж лучше бы я пошла к Плимутским братьям
[17]
, чем к этой Вивьен, – там свободы и то побольше.
– Значит, они со свекровью близко сошлись?
Саймон решил не обижаться на реплику Брайони.
– Не знаю, подходит ли это слово, но Элис перед ней благоговела. Придя сюда работать, она цитировала чертову старуху без передышки. У Вивьен найдется изречение или правило на все случаи жизни. Все это смахивало на какое-то вероучение. Думаю, Элис подкупала четкость этих правил.
– И какого рода правила?
– Ой, не знаю. Ну вот, например: никогда не покупай ковер, если он не из стопроцентной шерсти. Еще Элис поучала меня, когда я присматривала себе дом. Или – не ездить на белой машине. Ценнейшие жизненные девизы, не находите? – съязвила Брайони.
– А почему нельзя ездить на белой?
– Бог ее знает, – пожала плечами Брайони.
– К счастью, со временем цитаты закончились, не то мне пришлось бы ее придушить. А можно спросить: какова вероятность, что вы найдете Флоренс и Элис живыми и здоровыми?
– Я приложу все силы, – заверил Саймон. – А их у меня больше, чем у многих. Ничего другого пока не могу вам обещать, к сожалению.
Брайони улыбнулась:
– А слабостей у вас тоже больше? Или, наоборот, нет?
Классический вопрос психотерапевта, если Саймон хоть что-то в этом понимает. Ни в коем случае нельзя отвечать.
– Вы бы хотели поближе подружиться с Элис? – спросил он, пытаясь понять, не ревнует ли Брайони подругу. Не потому ли ее бесит влияние Вивьен, что она сама хотела бы помыкать Элис? Может, у Элис навалом свободного времени, но она прикрывалась свекровью, чтобы отделаться от навязчивой компании? Вполне вероятно, что она тоже быстро уставала от Брайони.
– Нет, меня вполне устраивали наши отношения, но я не могу спокойно смотреть, как люди теряют голову, – тем более умные люди. Элис нужно было не потакать Вивьен, а объяснить, что у нее есть собственная жизнь!
Саймон ухватился за это запальчивое признание.
– Вы ей это говорили?
«Интересно, каково проходить психотерапию у столь категоричной особы», – подумал он.
– Нет. Понимаете, Элис – не тот человек, с которым можно так напрямую. Она всегда… держит дистанцию.
«Это мне в ней и нравится», – сказал про себя Саймон. Правда, «нравится» – слишком уж слабое слово в данном случае.
– Она довольно замкнутая. За пару месяцев до ухода в декрет ее что-то явно угнетало. Может, конечно, просто нервы перед родами. Но почему-то…
– Что?
Саймон записывал в блокноте.
– Я думаю, дело не только в этом. Точнее, я уверена. В нашу последнюю встречу она собиралась мне что-то рассказать.
Брайони Моррис невесело усмехнулась.
– Я иногда неплохо читаю мысли. Например, знаю, что вы недоумеваете: как такая грымза может работать целителем душ? Угадала?
– Я полагал, что профессии подобного рода требуют от человека терпимости, – согласился Саймон, подчеркнув последнее слово.
Как ты можешь служить добру, если готов все стерпеть? Саймон ненавидел безмозглую жалость, которой торгует большинство знахарей, заявляющих, что все люди заслуживают одинакового сочувствия и понимания. Какая чушь! Никто и никогда не поколеблет его убеждения, что жизнь – это ежедневная и ежечасная битва между силами добра и зла.
Ответ Брайони удивил его.
– Весь этот упор на позитив и терпимость в альтернативной медицине – полнейшая чепуха. У каждого есть негативные эмоции и, наряду с любимыми людьми, есть ненавистные. Мы никогда эмоционально не раскрепостимся, если будем закрывать глаза на то, что в мире существует не только добро, но и зло. Лично я люблю вестерны. Мне нравится, когда Джон Уэйн
[18]
мочит всяких гадов.
Саймон улыбнулся:
– Мне тоже.
– Ну вот, а Элис плевалась бы. Вообще-то если ее в чем и следует упрекнуть, так это в наивности. Она добрая и великодушная, видит в людях только хорошее.
– Даже в Вивьен?
– Если откровенно, я имела в виду ее мужа Дэвида. Элис все время старалась представить его этаким интеллектуалом, но, по-моему, свет там горит, но дома никого.
– То есть?
– Сколько бы ты ни общался с такими, как он, их нельзя узнать лучше. Я не раз встречала людей подобного типа, по работе и в жизни. Иногда это защитный механизм – человек боится подпускать к себе слишком близко и прячется за стеной, которую не пробить. Но иногда это просто абсолютно пустые люди. Не знаю, какой случай у Дэвида, но уж точно не вижу ничего общего между этим человеком и тем, о ком рассказывает Элис. Ну совсем ничего. – Брайони пожала плечами. – Порой мне казалось, что есть два Дэвида Фэнкорта и они незаметно меняются местами.