Я собиралась отправить письмо Брайони: поблагодарить за мягкую игрушку, которую она прислала для Флоренс, и сказать, что было бы здорово встретиться через пару недель, когда все утрясется. Ведь надо обязательно верить, что все наладится. Будь у меня время, я потом описала бы ей ужасы последних дней, рассказала об исчезновении Флоренс и появлении Маленького Личика. Не терпится все ей рассказать, ведь я знаю, что Брайони ни на миг не усомнится в моих словах, но, подумав, я решаю не рисковать. В таком напряжении, как сейчас, я не могу просчитать всех последствий, какие на меня обрушатся, если я не успею отправить письмо.
Лора! Сколько раз Вивьен называла ее при мне чудовищем, злодейкой и хищницей – пока та была жива и даже после смерти! Я сбилась со счета. Мне всегда казалось, что Дэвид относился к Лоре так же. Только сейчас до меня дошло, что думать он мог как угодно, но ни за что не посмел бы перечить матери. Невероятно: после всех издевательств Дэвида я чуть не плачу от того, что полгода назад он выбрал для компьютерного пароля не мое, а Лорино имя.
– Погоди-погоди, – повышает голос Дэвид. – Они совершенно не рубят фишку. Поставщик у нас абсолютно адекватный, и нам предлагают условия, которые…
Смотрю на телефон в руке. Идти обратно в кабинет – значит искушать судьбу. Но где еще можно его надежно спрятать, ума не приложу, в голове абсолютная пустота. Рискну все-таки в кабинете. Главное, я знаю, что ни Дэвид, ни Вивьен никогда не догадаются, что я отважилась туда войти, не говоря уж о том, чтобы прятать там свои вещи.
Засовываю руку в щель между ближайшим каталожным шкафом и стеной. Пожалуй, телефон поместится, хотя и с трудом. Натыкаюсь пальцами на какой-то острый угол. Кажется, картон, но там тесно и ухватить не получается.
Поднявшись, осторожно отодвигаю шкаф от стены и вижу краешек синего пластикового конверта, что повалился набок. Достаю и заглядываю внутрь. В конверте – три порножурнала. Раскрываю один и отшатываюсь от фотографии с женщиной, привязанной к столу. Боже мой, неужели такая дичь возбуждает Дэвида?
Откуда этот журнал в его кабинете? Его здесь просто не может быть, и тем не менее я держу его в руках.
Замечаю на полу пару исписанных листков, что выскользнули из журнала. Письмо на голубой бумаге с водяными знаками. «Дорогой Дэвид». Смотрю вниз страницы и вижу подпись: «Твой любящий отец Ричард Фэнкорт».
Глазам своим не верю – наконец-то я узнала его имя и убедилась, что отец Дэвида вправду существует. К тому же ясно, откуда здесь эти мерзкие журналы. Дэвид подложил их, дабы отвлечь внимание от того, что на самом деле хотел спрятать. Наверное, он рассудил, что если Вивьен или я найдем конверт и заглянем в него, то не станем в нем дальше копаться, увидев хоть парочку этих жутких снимков.
Настороженно прислушиваясь к разговору внизу, пробегаю глазами письмо и стараюсь ухватить суть. Отец Дэвида снова женился. Он жалеет, что все эти годы не давал о себе знать, но думает, что так, наверное, лучше. Он пишет на адрес «Вязов», поскольку слышал, что Дэвид по-прежнему там живет. К моей досаде, письмо ужасно длинное. Строчки расплываются. «Жена беременна… братика или сестренку… если не ради меня, то ради него или нее… надеюсь, мы могли бы восстановить связь… появится на свет в сентябре… ушел из науки… навести мосты…»
– Элис! Чем ты занимаешься?
– Одеваюсь! – кричу я в ответ, каменея от нахлынувшего страха.
Запихиваю листки и журналы в конверт и сую на место, а затем придвигаю шкаф. Выпрямившись, теряю равновесие и наступаю на что-то маленькое и твердое. Цапнув эту штуку, бросаюсь в ванную и запираюсь. Дэвид все еще говорит с Расселом. Он оторвался от разговора только проверить, что я делаю. Не доверяет.
Оказавшись в безопасности, смотрю, что же я подобрала. Маленький диктофон с кассетой внутри. На пленке, наверное, замечания Дэвида по какой-нибудь компьютерной игре, но я все равно хочу прослушать. Глянув на тонкую дверь ванной, решаю, что сейчас этого делать не стоит. Слишком живо представляю шпиона, что притаился за стенкой. Здесь, в «Вязах», полоску света под дверью часто пересекают две тени от ног соглядатая.
Прячу телефон в стопке чистых полотенец в шкафу. Там его не сразу найдут. Диктофон кладу в карман брюк – под бесформенным свитером ничего не видно – и спускаюсь вниз, изображая полную беспечность, будто мне нечего скрывать.
26
Запись из служебного блокнота детектива Саймона Уотерхауса (внесена 5.10.03 в 04:00)
«2.10.03, 11:15
Место: кафе-бар “Чомперс” при фитнес-клубе “Уотерфронт”, Солтни-роуд, 2 7, Спиллинг. Я прибыл с опозданием на 15 минут и встретил Элис Фэнкорт (см. указатель), которая была уже на месте. В момент моего появления она стояла у барной стойки, положив руку на телефонный аппарат. Я спросил, не собирается ли она кому-нибудь звонить, и она ответила, что хотела позвонить мне на мобильный – уточнить, выехал ли я.
Мы сели за столик, но ничего не заказывали. Миссис Фэнкорт выглядела усталой. У нее были опухшие, красные глаза. Когда я пришел, она не плакала, но разрыдалась, увидев меня издали. Она сразу заявила, что мне следует “сейчас же направить” группу детективов на поиски ее дочери и что каждый упущенный день снижает шансы найти Флоренс (см. указатель) живой и невредимой. Она говорила истеричным тоном.
Я пояснил миссис Фэнкорт, что санкционировать такие действия я не властен, однако она не слушала и сказала: “Но хоть что-то вы можете? Вы же ведете дело. Невероятно, что вы отказываетесь сделать для меня то, что в ваших силах”.
Я спросил о краже ее мобильного телефона, она упоминала об этом во время нашей прошлой встречи (см. указатель). Она объяснила, что телефон никто не крал. Она сама его где-то оставила, и он был найден свекровью (см. указатель). Я спросил, почему в таком случае она собиралась воспользоваться телефоном бара, и миссис Фэнкорт ответила, что оставила мобильный дома. Она пояснила, что спрятала его, чтобы вновь не украли. Говоря это, она, очевидно, упустила из виду, что всего несколько секунд назад утверждала: никакой кражи не было. Я указал ей на это противоречие, она замкнулась в себе и сказала, что не хочет больше это обсуждать.
Затем я спросил, не подвергается ли миссис Фэнкорт какому-то дурному обращению со стороны мужа, Дэвида Фэнкорта (см. указатель). Очевидно, вопрос ее огорчил, но она отказалась подтвердить либо опровергнуть мои предположения. По моему впечатлению, она то ли смущалась, то ли боялась отвечать.
Сквозь слезы миссис Фэнкорт спросила меня, верю ли я, что всю семью могли сглазить. Я ответил отрицательно. Далее Элис сказала, что в семье Фэнкортов постоянно “разрываются” (ее слово) связи между родителями и детьми. Она перечислила (см. всех в указателе) Ричарда Фэнкорта, бросившего Дэвида в малолетстве, Лору Крайер (убита) и Феликса Фэнкорта. Теперь, как она утверждает, их с дочерью тоже разлучили.
Далее миссис Фэнкорт высказала мысль, что весь род Фэнкортов проклят. Она заявила, что с момента вступления в семью Фэнкортов сама обречена. Якобы на эту злосчастную роль ее выбрали потому, что ее родители погибли в автокатастрофе.
