– Тогда я расскажу всю правду. Лёшу не
убивала.
– Ты хочешь сказать, что переведёшь все
стрелки на меня?
– А их и не надо переводить. Они сами переведутся.
Через несколько минут мы сидели уже в кабине
водителя и ехали за город избавляться от трупов. Я сжимала ледяные пальцы,
искоса поглядывая на Фила.
– А что, если нас гаишники остановят?
– Не остановят, – буркнул Фил и закурил
сигарету.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что гаишники лимузины не
останавливают. Не принято это у них. Лимузин ассоциируется с праздником, а у
гаишников осталось одно благородное правило – не портить людям праздники.
– Вот, значит, где в наше время можно
беспредельничать и трупы перевозить.
– Не каркай, а то точно остановят. Господи,
никогда не думал, что так сложно водить лимузин. Какой же он всё-таки огромный
и неудобный в управлении.
Мы ехали за город так долго, что я не
удержалась и задремала. Проснулась оттого, что Фил раздраженно тряс меня за
плечо:
– Просыпайся, конечная станция.
Видимо, после этой чересчур бурной ночи я у
него ничего, кроме раздражения, не вызывала. Внезапно я разволновалась, подумав
о том, что моя совместная поездка с Филом может оказаться совсем не безобидной.
Вполне возможно, что она будет последней. Приехали куда-то к реке, за чёрт
знает сколько километров от Москвы. Кругом лес. Если Фил так спокойно
расправился со своим другом, то ему ничего не стоит убрать меня, как лишнего
свидетеля. По крайне мере, я не вижу смысла оставить меня в живых.
– Куда мы приехали?
– Я же сказал, конечная станция.
– Я хочу узнать название места, в котором мы
сейчас находимся.
– А тебе не всё ли равно.
– Представь себе, нет.
– Любопытство не порок, а настоящее
свинство, – со злостью отчеканил Фил и вышел из машины.
Я вышла следом за ним, стараясь держаться от
него подальше, так как не знала, что от него ожидать. В голове билась одна
кошмарная мысль – вдруг Фил полоснет лезвием ножа мне по шее, точно так же, как
полоснул своего друга.
– Сейчас избавимся от Лёшки, а в другом месте
уже от водилы, – командовал Фил. – От них нужно избавляться в разных
местах, тогда никто и никогда ни о чём не догадается.
Я с ужасом смотрела, как Фил вытаскивает
посиневшего, голого «кролика» из джакузи на пол и спускает воду. Мёртвое тело
вызвало у меня такое отвращение, что я потянулась к бару за виски и стала пить
его с удвоенной жадностью. Фил завернул труп в махровую простыню и посмотрел на
меня всё тем же крайне раздражённым взглядом:
– Ты всё лакаешь? Нет чтобы помочь, так ты
вискарь жрёшь.
– А что я должна делать, если не верю, что всё
это происходит в реальности?! Мне кажется, либо я сплю, либо точно сошла с ума!
Может, подбросишь меня до психиатрической лечебницы?
Фил ничего не ответил, последовав моему
примеру, налил себе виски и незамедлительно выпил.
– Я беру за плечи, ты за ноги, и тащим его к
реке, – показал он пальцем на завёрнутого в простыню «кролика». На
простыне уже выступила кровь.
– И я должна тащить?
– А ты что думала, что я буду делать это
один?!
– Но...
– Никаких но. Хватай труп за ноги, я сказал!
При слове «труп» я поёжилась, но всё же
схватила «кролика» за ноги и потащила вместе с Филом из лимузина. Даже сквозь
махровое полотенце тело было холодным и омерзительным. Меня мутило, и я
старалась отворачиваться, чтобы не видеть этого ужаса. Дотащив труп до реки, мы
положили его прямо на берегу. Пока Фил привязывал камень к ногам «кролика» и
восторгался тем, что в лимузине оказалась верёвка, я смотрела на мутную воду и
чувствовала, как от страха стучат зубы.
– А теперь понесли его в воду.
– В воду?
– Нам придётся немного намокнуть. Если мы
оставим труп на берегу, то его скоро обнаружат, а это совсем не входит в наши
планы. Чем быстрее найдут труп, тем быстрее найдут нас.
– А если труп долго не найдут?
– Значит, у нас появится возможность
наслаждаться жизнью еще долгое время.
– А если труп вообще не найдут? – Я всё
пыталась разобраться в последствиях этого кошмара.
– Вот это то, что нам надо! Если его не
найдут, мы будем жить долго и счастливо. Поэтому сейчас в наших интересах
сделать всё возможное, чтобы труп не нашли. Ты плавать-то умеешь?
– Умею.
– Тогда никаких проблем нет.
– Прямо в одежде?
– А ты что, хочешь повторить сегодняшнюю ночь
и устроить здесь стриптиз?
Я ничего не ответила, покраснела от унижения и
отвела глаза в сторону.
Мы зашли в воду и поплыли подальше от берега,
толкая труп перед собой. Бросив его на середине реки, мы быстро вернулись
назад. Неожиданно у меня началась истерика, и я не могла ничего с этим
поделать. Сев на песок, я обхватила колени руками и зарыдала. Фил сходил в
лимузин за сигаретами, молча выкурил ее, а затем хорошенько тряхнул меня за
плечи.
– Нам нельзя терять ни минуты. Хватит реветь!
Да очухаешься же ты, наконец?! Слезами горю не поможешь! Заварила кашу, так
радуйся, что я эту кашу помогаю тебе расхлёбывать!
Я подняла голову и посмотрела на Фила красными
от слёз глазами.
– Если бы не ты, то ничего бы и не было!
– А я здесь при чём?!
– Если бы ты не убил Лёшку, я бы не ударила
водителя бутылкой по голове и ничего бы не случилось! Ничего!!! Не было бы
никаких трупов, от которых надо было бы избавляться, и всего этого кошмара, с
которым теперь придётся как-то жить!
– Я тебе уже, по-моему, сказал, что не убивал
Лёшку, – процедил сквозь зубы Фил.
– Я тоже его не убивала. Получается, что он
взял нож и сам себе горло перерезал, только вот тут неувязочка выходит. Не мог
он, после того как перерезал себе горло, встать из ванны, вложить (окровавленный)
нож мне в руку и лечь обратно. Я вот смотрю на тебя, Фил, и думаю, а когда ты
меня грохнешь, как ненужного свидетеля? Прямо сейчас или дальше отъедем? Если
уж мочить, то всех.
– Дура ты, если бы я хотел тебя замочить, то
сделал бы это сразу, – с какой-то брезгливостью сплюнул на землю Фил.
– Ты просто подумал, что я тебе ещё пригожусь.
В качестве рабочей силы. Разница есть – вдвоём твоего друга тащить или одному.
Я тебе нужна ещё для того, чтобы отделаться от второго трупа. Как только
избавимся от водилы, ты отправишь меня следом.
