– Эх, мама... – разговаривала я с матерью
на могиле. – Как же много ты не знала, не понимала и какую же страшную
судьбу ты себе избрала... А ведь могло же быть всё по-другому. Могло... Если бы
только ты не забыла, что ты ЖЕНЩИНА, а ЖЕНЩИНА рождена для счастья. От таких,
как тот мудак, которого ты выбрала, нужно бежать, как от огня, и даже на
километр не подпускать к себе. Надо было спасаться, пока не поздно... Эх,
мамочка, как бы я тебя ни любила, но ты ведь загубила не только свою жизнь, но
и мою. Я тебе покажу, с какими мужчинами можно жить, а каких надо обходить
стороной. Я буду не такой, как ты, и ни один мужчина не сможет подавить мою
волю. Твоя жизнь стала мне хорошим уроком, как ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ. Я не хочу быть
слабым и зависимым существом. Я хочу быть ЖЕНЩИНОЙ! Любящей, любимой, страстной,
яркой, желанной, неповторимой. Я никогда не стану жить в УЩЕРБ СЕБЕ И СВОЕМУ
БУДУЩЕМУ РЕБЁНКУ. Я ЛИЧНОСТЬ, а значит, я достойна счастья и уважения.
* * *
...Я посмотрела на лежащего лицом вниз
водителя и почему-то решила, что это мой отчим. Меня захлестнула жуткая
ненависть. Вдруг показалось, что я вернулась в детство в тот момент, когда
ударила отчима бутылкой по голове, но он, наконец, умер...
Я улыбнулась, затем громко рассмеялась и
стала, что было силы, пинать его ногами.
– Получай, сука!!! Получай! Это тебе за мать,
тварь, а это тебе за меня!!!!
Глава 10
Когда Фил влетел в кабину, он оттащил меня от
мёртвого водителя и пересадил подальше, на другой диван.
– Да ты что, с ума сошла?! А я не могу понять,
что это за крики в салоне. Ты почему истеришь?! Что ты здесь устроила?!
Я тут же пришла в себя, поняла, где нахожусь,
и постаралась взять себя в руки. Затем уткнулась Филу в грудь и с отчаянием в
голосе произнесла:
– Почему, когда ударяешь бутылкой по голове
очень плохого человека, он не умирает?! А вот этот, может, и хороший, но от
того же самого удара умер?! Почему всякие гады так долго живут и их ни хрена
ничего не берёт?! Ну где справедливость?! Почему, когда хочешь убить подонка,
ни черта не получается?! А когда нечаянно кого-нибудь ударишь, то это приводит
к смерти?!
– Оль, я сейчас не очень понимаю, о чём ты, но
у тебя серьёзная истерика. Необходимо, чтобы ты немедленно успокоилась. Человек
мёртв. Ему уже ни чем не поможешь. Если мы сейчас сделаем всё, как нужно, то
нам больше ничего не будет угрожать.
– А как нужно? – Я смотрела на Фила
глазами, полными слёз.
– Нужно сбросить лимузин с обрыва. Для этого я
должен найти подходящее место, а ты должна посидеть спокойно и мне не мешать.
Пожалуйста, я тебя очень прошу. Не пинай ты водителя, он всё равно ничего не
почувствует. Он уже мёртв.
– Да это я так, за маму...
– А при чём тут мама?
– Ой, извини, просто кое-что вспомнила...
Фил достал платок, вытер мне слёзы и заглянул
в глаза:
– Ну что, успокоилась?
Я кивнула головой и болезненно сощурилась от
светомузыки, которая сейчас не вызывала ничего, кроме раздражения.
– Фил, а её можно как-нибудь выключить, а то
прямо по мозгам бьёт?
– Я не знаю, где она отключается. Потерпи
немного. Скоро доедем. У меня есть на примете несколько подходящих мест, надо
их посмотреть. Давай я не буду поднимать перегородку между салоном и кабиной
водителя, а ты садись поближе ко мне.
Всю дальнейшую дорогу Фил постоянно
останавливал машину, выходил и искал место, чтобы сбросить лимузин с обрыва. Я
сидела, откинувшись на спинку дивана, смотрела в одну точку и потягивала виски,
чтобы побороть гнетущие мысли, буквально разрывающие мою голову.
* * *
Мне почему-то вспомнилось то время, когда я
училась жить без мамы. Пятнадцать лет, ещё совсем девчонка, так рано
расставшаяся с детством. Никогда не забуду первый опыт по-настоящему взрослой
жизни и молодого человека, совершенно случайно, как мне тогда казалось,
заговорившего со мной на улице. Он одаривал меня такими комплиментами, что я,
наивная дурочка, открывала рот и с жадностью ловила каждое его слово. Я была
безумно благодарна ему за то, что он обратил на меня внимание и пригласил в
кафе, в котором я чувствовала себя ужасно неловко... Для меня всё было в
диковинку. Когда мне дали меню, я покраснела, испугалась от цен и... ничего не
выбрала. Я отодвинула его, сказав, что я не голодная и ничего не хочу.
Мой новый знакомый, представившийся Борисом,
был значительно старше и опытнее меня. Увидев, как сильно я нервничаю и ёрзаю
на стуле, он сделал заказ сам и постарался успокоить меня.
– Ты так себя ведёшь, как будто сидишь в кафе
первый раз в жизни, – заметил он.
– А я и в самом деле сижу в кафе в первый
раз, – смущаясь, произнесла я и ещё больше залилась краской.
– Ты что, вообще нигде не была?
– Нет.
– Ну ты даёшь. Ты шутишь?
– Нет. Я говорю совершенно серьёзно.
Разве могла я объяснить новому знакомому, что
в нашей семье никто никогда не бывал ни в ресторане, ни в кафе и ни даже в
самой дешёвой забегаловке. У нас на это не было денег, так как все деньги
пропивал отчим. Когда мама была жива, мы с ней однажды проходили мимо
кафе-мороженого и я попросила её туда зайти. Мама заметила, что там очень
дорого и мы не можем себе этого позволить. Но я попыталась уверить её, что раз
в жизни можно позволить небольшую роскошь. Всё равно деньги пропьёт отчим. Уж
лучше потратить их на маленькие удовольствия. И мама всё же поддалась на
уговоры.
Когда мы зашли в кафе, мама выглядела просто
нелепо. Эта испуганная, забитая, бедно одетая женщина буквально вцепилась мне в
руку, робко озиралась по сторонам. Уютная обстановка, столики с цветными
скатертями, красивые подсвечники со свечами... Когда официантка пригласила нас
сесть за столик, мама извинилась и... убежала. Я шла следом за ней, пытаясь
понять, что же случилось.
– Мамочка, ну что произошло?
– Я плохо одета, – заметно нервничала
мама.
– Да кому какая разница, как ты одета? Это же
не какой-то дорогой ресторан. Мы же хотели просто поесть мороженого.
– Там очень дорого.
– Ты хочешь сказать, что там сидят только одни
богатые люди? Но один же раз в жизни можно там поесть.
Неожиданно мама остановилась, села передо мной
на корточки, убрала назад косички и честно призналась:
– Я боюсь.
– Чего? – опешила я.
– Таких мест, – ответила мама.
– Почему?
– Потому, что они не для нас с тобой.
– А для кого?
