– Я сделаю всё, чтобы ты меня полюбила. Я
уверен, что заслужу твою любовь. Ведь многие сходятся, живут, уважают друг
друга, а потом к ним приходит любовь.
– Джордж, извини, но я так не могу.
– Почему?
– Потому что я люблю другого...
– Оля, ну почему в жизни всё не так, как
должно быть? Почему мы любим тех, кто не любит нас?
– Я не знаю.
– Но у тебя с ним нет будущего – ты ему не
нужна.
– Я знаю. Я просто ЛЮБЛЮ.
Мы с Джорджем говорили до позднего вечера и
любовались высокими волнами, постоянно гоняя чаек, норовивших отобрать нашу еду
и пытающихся залезть в сумки.
На следующий день Джордж повёз меня в
заповедник попугаев. В этом тропическом раю я почувствовала себя беззаботным
ребёнком, а когда смотрела представление с дрессированными редкими птицами, то
так громко хлопала от восторга, что даже отбила себе ладоши.
Джордж напоминал мне Петра. С ним было так же
спокойно, тепло и уютно. Разница между ними была лишь в том, что Джордж был
разведён и предлагал мне выйти за него замуж.
Перед отъездом он держал мои руки в своих и
говорил, что будет всегда меня ждать...
– Знаешь, я очень долго думал о твоей жизни...
Я помню, как ты сказала, что хочешь узнать, где похоронен твой отчим, что
хочешь приехать на его могилу и плюнуть.
– Да это я так, в порыве гнева наговорила...
– Я позвонил в колонию, где он сидит.
Я мгновенно изменилась в лице и поправила
Джорджа:
– Не сидит, а сидел.
– Сидит, – стоял на своём Джордж. –
Он не умер от туберкулёза. Он освобождается в феврале этого года.
– Джордж, ты что-то напутал... Я получила
письмо от начальника зоны. Там было сказано, что он умер...
– Сейчас там уже другой начальник. А тот
написал тебе по просьбе твоего отчима, он боялся, что молодая и горячая девушка
наделает глупостей...
– Джордж, может, ты ошибаешься?
– Нет. Я всё узнал.
В аэропорту Джордж не хотел меня отпускать и
шептал:
– Оля, я тебя люблю. Оставайся.
– Не могу.
– Подумай. У тебя есть время. Я сделаю всё,
чтобы ты была самой счастливой...
Глава 2
Не успела я вернуться в Москву, как соседка
Фила мне сообщила, что он находится в реанимации.
– Что с ним?
– Не знаю. Говорят, ему горло
перерезали, – только и развела руками она.
Уже в больнице я узнала, что однажды вечером
пьяный Фил зашёл в свой подъезд, на него набросились сзади и перерезали горло.
Фил, как мог, боролся за свою жизнь и, откинув нападавшего, попытался зажать
себе сонную артерию. В надежде, что Фил смертельно ранен, убийца выбежал из
подъезда и оставил его истекать кровью. Фил потерял сознание, и его
действительно не было бы в живых, если бы сразу после произошедшего в подъезд
не зашла соседка...
Я разговаривала с врачами, но они не сказали
мне ничего обнадёживающего. После того как Фил потерял сознание, у него
началось кислородное голодание головного мозга. В результате инсульт и паралич.
Ещё позже я узнала, что по делу Фила задержаны
двое: девушка и её брат. Девушка рассказала, что около полугода назад она
познакомилась с Филом и тот пригласил её в сауну, пообещав ей интимный вечер. В
сауне вместо романтического уединения девушку изнасиловали трое: Фил, Лёша и их
друг. Подавать в суд на насильников девушка то ли побоялась, то ли
постеснялась, и за её поруганную честь решил отомстить брат.
Сначала убили Лёшу. Брат девушки выследил его
и Фила в кафе и, пока лимузин ждал их у входа, а водитель пошёл в ларёк за
сигаретами, пробрался внутрь и спрятался в тумбочке диск-жокея. Перерезав горло
Алексею, он выскочил из лимузина следом за Филом и хотел свершить акт возмездия
и над ним, но не получилось... Что-то его спугнуло...
Следующим был тот друг Фила, которого нашли
мёртвым в автомобиле, ну а Фил чудом остался жив. Правда, он стал инвалидом...
Я забирала его из больницы и чувствовала, как
мои глаза застилают слёзы. Его лицо было перекошено. Губа дёргалась. Он
самостоятельно не ходил, не разговаривал, а мычал.
Уложив его на кровать, я окинула его взглядом,
полным ненависти, и произнесла:
– Ну и кому ты теперь такой нужен?! Где твои
бабы?! Где твоя шальная молодость?! Фил, куда же всё подевалось?!
Глаза Фила смотрели в разные стороны, и он что-то
мычал. Со временем я научилась понимать те звуки, которые он издавал.
Он говорил одно и то же:
– Не бросай...
Я жила с ним и ненавидела. Ненавидела и
жила...
Я уезжала на работу, а с ним оставалась
сиделка; как только я возвращалась, то отпускала её домой и сидела с ним сама.
– Я ненавижу тебя! – прокричала я ему
однажды, когда он стал проситься в туалет по большому. – Ты испортил мне
жизнь! Живи как хочешь, я ухожу!
Утром я собрала свои вещи, а когда зашла в
комнату, то увидела в его глазах слёзы и поняла, что не могу уйти...
Любовь прошла. Остались ненависть и жалость.
С каждым днём я бледнела, худела, дурнела и
ненавидела не только Фила, но и себя. Когда я собиралась на работу и крутилась
у зеркала, Фил поднимал голову и пытался чем-нибудь кинуть в меня той рукой,
которая двигалась. Так он выражал непонятно откуда взявшуюся ревность.
– Куда наряжаешься? – мычал он и плевался
слюной.
– А может, я хочу кому-нибудь понравиться?! Ты
что думаешь, что я, кроме тебя, никому не нужна?! Ошибаешься!
– Ты выглядишь как шлюха, – произносил он
только мне понятную речь.
– Слушай, ты, придурок! Тебе ли меня осуждать!
Я похоронила себя заживо из-за такого дерьма, как ты!
Я вновь собрала вещи, но Фил стал просить
меня, чтобы я его не бросала.
– Хочешь, мы с тобой оформим официальный
брак? – предложил мне он, чтобы удержать.
– Зачем? – Я рассмеялась истеричным
смехом. – Ты думаешь, мне нужен инвалид?! Фил, все наши желания должны
выполняться своевременно.
По вечерам мне звонил Джордж и звал к себе в
Америку.
– Оля, ты что, так и будешь всю жизнь
бесплатной сиделкой?!
– Джордж, но я не могу его оставить...
– Ты его ещё любишь?
– Я его ненавижу.
