В это время, в другом секторе Галактики. День 14, вечер
РАДУГА 3, штатный рудовоз, двигался к месту очередной стыковки. Он уже знал, что в системах неполадки, но ничего поделать с этим был не в силах. Основные системы были уже изолированы от центров управления неизвестной силой, и двигался рудовоз не по своей воле.
Интеллект рудовоза впервые заметил неисправность спустя двадцать семь стандартных часов – это было подключение к защищенной всеми доступными способами операционной системе. Это нечто «выкачивало» данные со скоростью, от которой перегревались все накопители данных, ситуация была критической. Воспользовавшись резервным компьютером, до которого неизвестные системы еще не дошли, интеллект корабля дал приказ ремонтным роботам найти физическое тело вредителя. Но роботы не смогли помочь, через час и их деятельность была парализована. Роботы замерли в неестественных позах по всему кораблю.
Поняв это, разум стал манипулировать всеми существующими и специально созданными функциями, действуя наугад, стараясь перегрузить системы и выявить процессы нарушителя. Включалась и выключалась энергия, начиналась продувка дюз и резкая остановка, от которой все неприкрепленные железными скобами предметы разбивались всмятку об опорные стойки и корпус, нанося большой вред конструкции корабля. Ничего не помогало. Тогда разум был вынужден сам себя загрузить всеми задачами, которые только были ему известны; он стал вычислять орбиты, курсы, проектировать поведение произвольной солнечной системы из базы данных на многие тысячи лет, вычисляя перемещения всех крупных материальных объектов. Процессоры были загружены, хакерский нажим слегка поутих, но было поздно, система дала сбой и дала аварийную перезагрузку, которую интеллект дал рудовозу, но он уже не смог перехватить. Ситуация перешла на руку вредителю, многодневное противостояние закончилось не в пользу законных систем. Перезагрузившись, разум уже не был прежним, многочисленные программы – вирусы контролировали его полностью, подавляя все реакции и лишив его управления. Интеллект рудовоза перестал существовать.
Серебристая ракушка, прикрепленная к одному из ремонтных роботов, отцепилась от его корпуса. Ее бережно поднял другой робот и перенес к системе управления роботами, имеющей непосредственную связь с уже измененным интеллектом. Ракушка выпустила множество щупалец-контактов, прикрепилась рядом с другими восемью своими собратьями и занялась отведенной ей частью общей задачи.
В это время, в валкарском секторе Галактики. Закат дня 14
Медленно, но верно, они приближались к родному водоему со стороны зарослей из шевелящихся растений в безветренную погоду. Гостеприимных местных жителей не было видно, видимо, весело убежали на пожар смотреть. Над Совой вспыхнул купол силового поля, и машина с разгону вошла в воду – брызг было столько, что хватило бы затушить средних размеров горящую рощицу, горевшую, на самом деле, относительно невдалеке. В глубине, врезавшись в ил, грузовичок боролся с сопротивлением воды, медленно ползя вперед неприспособленными для ползания по дну шинами, со стертыми протекторами. Вода была мутной, и смотреть особенно было нечего, только один раз их накрыла какая-то гигантская тень. Не очень мохнатая, но очень страшная, с кучей ощерившихся зубов по всему телу. Присмотревшись получше, стало понятно, что вся рыба состояла из пасти, переходящей без всякого перехода сразу к анальному сфинктеру, откуда вырывалась реактивная струя, благодаря которой оно и плавало – вот уж воистину не хочется видеть смысл в пускании газов.
Грузовик отчаянно полз, слегка виляя из стороны в сторону, сзади за ним оставалась размазанная колея, которая сразу же замывалась течением за границами энергетического поля, сдерживающего уже метров двадцать воды, не меньше. Солнечный свет мутным пятном брезжил где-то высоко наверху. Геакрн включил пучок монохромного света чистого синеватого оттенка. Квадратный луч света выхватил часть некрашеного борта космического корабля. Сова издал ликующий крик, глухо прозвучавший под водой, и, наверное, произведший крайне странное впечатление за ее пределами.
Не доехав несколько метров, грузовик встал, сильно увязнув в иле. Диаметра сферы силового поля явно не хватало для того, чтобы дойти до корабля. Снять поле было легко, но Сова был бы немилосердно убит большим давлением воды, да еще и задохнется.
– У нее что, плюс за минус зашел? – в приступе праведного негодования пробормотал Сова, – что же теперь делать, дружище?
Геакрн молчал. У него было свое мнение на этот счет, но будучи, в основном, человеколюбивым, он крепко держал его при себе. Молчала и Ракушка. Молчал и подводный грузовичок.
Сова рассеяно сел на прекрасный, герметично закрывающийся контейнер из сверхчистого алюминия. Сев на него поудобнее, Сова предался горестным мыслям, ощущая на себе подозрительный взгляд робота.
Спустя некоторое время Сова, после недолгого сопротивления, уговоров, угроз, слез и тому подобного, был упакован в цилиндрический алюминиевый контейнер, на котором сидел ранее, и закрыт герметичной крышкой. Геакрн крепко взял его в обе передние руки и движением беспроводной мысли, выключив защитное поле, понес его к кораблю. Уже вскоре Сова, укутавшись в теплый электрический плед, пил крепкий не спиртовой напиток и жаловался на судьбу двум неблагодарным слушателям, делающим вид, что проникновенная речь им не до лампочки.
– Подведем итог, – сказала Ракушка, – у нас толком ничего не вышло. Сова провалил столь идеально спланированную простую задачу. Но так даже лучше, пока вы где-то ходили и бездельничали, у меня было время навести кое-какие справки, и я выяснила, что ближайший путь на грузовой корабль рядом. Автоматизированная шахта – лучшее, что могло быть придумано во все времена. Попав в шахту, я подам сигнал роботам грузить его в трюм и отправлять ближайшим рейсом.
– Ну что, осталась мелочь – переместить корабль в шахту, это же раз плюнуть, верно? Хлоп, и мы в шахте? Верно?
– В этом нам поможет наш новый друг. Геакрн, ты не против еще немного посверлить?
– Все за то, чтобы убраться отсюда.
– Ну, вот и чудно. Сова, ложись спать. Геакрн, тебя ждет основательный ремонт, регулировка, полироль и, конечно же, масляная ванна.
Ночь была тяжелой. Сова ворочался, точнее, ворочался его пустой желудок, которому вовсе не спалось натощак.
Геакрн нежился в малярно-рихтовочной ванной, как новенький, со следами свежестертой многолетней ржавчины на передней, называемой лицевой, панели. В этот момент он был вполне счастлив, да и диоды в боку уже не так ныли.
Ракушка считывала всю память Геакрна и наспех пробегала перед своим взором ворох воспоминаний. Как ни странно, в жизни Геакрна было много интересных, не лишенных юмора, событий. В его памяти хранилась целая библиотека анекдотов, закаченных в него, видимо, программистами-юмористами произведшей его компании. Не раз они до слез смешили команду. К слову сказать, команда была настолько не разбирающейся в электронике, что принимала Геакрна за разумного робота с поразительным чувством юмора и всегда прекрасным настроением. Увы, этим он нажил себе немало завистников, которые как-то в один момент собрались да и выгнали его из корабля, чтобы он пошатался по округе и понял, что в мире не так уж много смешного, но зато очень много проблем, делающих жизнь совсем непривлекательной и лишенной комичной иронии. Именно благодаря этому выводу, многие разумные формы жизни предпочли не появляться вообще, чем вызвали зависть и восхищение рас, сначала появлявшихся, а потом думающих. Взять, к примеру, обезьян: все во вселенной знают, что это разумные существа, вовремя сообразившие, что сидеть на дереве куда интереснее, чем строить цивилизацию.
