На улице нас ждал Пабло, присевший на крыло своего автомобиля и прикуривающий сигарету. Увидев, как мы вышли, весело поздоровался и протянул мне пачку, угощая.
– Спасибо, я не курю! – твердо сказал я.
– Ого! – удивился мой дружок. – С каких это пор?
– Да уже… – я посмотрел на часы. – …Семь с половиной часов! Последнюю выкурил в девять тридцать.
– Серьезная заявка на успех! – похвалил Пабло. – Береги здоровье смолоду! Пример, достойный подражания. Но почему так вдруг?
– Понял: как иногда могут быть дороги одна-две секунды! Подвези нас, надо поговорить и все рассказать. Ты уже свободен?
– Разумеется! Николя потом сам подъедет, когда закончит работу.
Мы ехали в машине, и Карлота крепко прижималась к моему боку, чем основательно взбодрила весь мой организм. К моему рассказу она прислушивалась с таким вниманием и напряжением, что ее ушки стали пунцово-красными. Мне хотелось похвастаться перед ней ловкостью и проворством, но краски я не сгущал. В свете случившегося я и так выглядел героем. Важнее было посоветоваться с Пабло: все-таки опыта у него было намного больше, чем у меня.
Когда мы прибыли на место и уселись за стол на внутреннем дворе усадьбы, Карлота лишь спросила:
– Хочешь есть? – и хоть я ответил утвердительно, осталась сидеть с нами, опасаясь пропустить хоть одно слово. Я как раз излагал сведения, полученные в полиции.
– Оказывается, вчерашний убитый в скалах здесь рядом – это матрос одной из яхт, зашедшей в порт несколько дней назад по довольно странным причинам. Она направлялась из Южной Америки в Англию, где у владельца были некие важные дела. Но в одну из ночей вахтенный матрос разбил все приборы, вывел из строя двигатель и сбежал со всеми своими вещами на шлюпке. Когда другой матрос с трудом разбудил капитана (вероятно, тому подсыпали снотворное), тот с ужасом обнаружил, что яхта находится в плачевном состоянии и дрейфует в морском течении не так уж далеко от берега. И как раз примерно в том месте, где я сегодня наткнулся на водолазов! Естественно, капитан, он же и владелец, завел яхту для починки в порт и заявил о пропаже матроса. А вчера выяснилось, он лишился и второй половины своего экипажа. Но если первый матрос сбежал, то второго попросту убили. Да и капитан яхты, Макс Билландер, ведет себя в последние дни очень странно. А когда узнал об убийстве, вообще закатил жуткий скандал в комиссариате. Обзывал всех полицейских никчемами и бездельниками и выкрикивал, угрожая, что если что-нибудь еще случится, он за себя не ручается и пойдет на крайности. Какие именно крайности имелись в виду, он не уточнял, но это всем очень не понравилось.
– Как говоришь имя владельца яхты? – спросил Пабло, набирая номер на своем мобиле. Я повторил. – Алло! Николя? Ты еще на месте? Тогда будь добр и загляни в компьютер. Достань там самую полную информацию о Максе Билландере. Все-все, что можешь! И сразу вези сюда, мы ждем… Что?.. Да, он здесь!.. Да, слухи подтвердились: подался в нудисты! Приглашал и нас! Все, заканчиваю, а то меня топчут кулаками по голове!
Я действительно дал ему по лысине, чтобы меньше паясничал, а потом спросил:
– А как там по моему вопросу?
– Посадили «птичку», высматриваем, – ответил он зашифрованно, бросив осторожный взгляд на Карлоту. Но та была вся внимание.
– О чем это вы говорите?
Я подумал, что лучше иметь в ней союзника, чем подозревающего.
– Видишь ли, – стал объяснять, конечно, не все. – Мои друзья электронщики, и им не составило особого труда установить мини-телекамеру на одном из столбов для наблюдения за усадьбой Фергюссонов.
– Зачем? – недоумевала она.
– Мальчик! Все-таки там что-то не так! Уж больно его поведение подозрительно и не укладывается ни в какие рамки.
– И что? – этот вопрос она адресовала уже только Пабло.
– Да ничего! – он скривился, раздумывая и глядя поочередно то на меня, то на Карлоту. – Почти! Ибо за все время из дому выходила два раза женщина, видать, та самая. Но оба раза она выходила из боковой двери и шла за угол, на внутренний двор. К сожалению, не удалось заснять ее лицо. И больше на этом участке не наблюдалось ничего интересного.
– На этом? – переспросил я.
– Да! Так как на соседнем, за забором, разделяющим территории, замечен еще один наблюдатель.
– Да ну? И кто же?
– Некая особь. – Пабло заулыбался. – С пречудеснейшими кудряшками, шустрейшая девчушечка лет шести-семи. У нее там, в кроне дерева, нечто вроде домика, и она постоянно из замаскированного окошка что-то высматривает в подзорную трубу.
– Это Виктория! – просветила нас Карлота. – Действительно, резвее и любопытнее ребенка трудно найти на всем побережье.
– Ты ее хорошо знаешь? – поинтересовался я.
– С самого рождения! И мы с ней прекрасные друзья.
– А не могла бы ты, – я провел рукой в воздухе, изображая волну, – этак деликатно узнать у своей подруги: что ее так заинтересовало у соседей?
– Прямо сейчас?
– Ну, естественно!
– Нет! Сначала ты должен поесть! – при ее словах я сразу понял причину моего дискомфортного состояния и сообразил, что я действительно зверски голоден. Поэтому сразу же согласился.
– Не возражаю! Только вот что: в моей палатке всего много, да…
– Здесь тоже не умрешь с голоду, накормлю! – пообещала она. И не знаю, по какой причине: то ли не хотела, чтобы мы с Пабло о чем-то секретничали без нее, то ли не желая со мной разлучаться, скомандовала: – Пойдешь со мной! Поможешь накрыть на стол!
Желания возражать у меня совершенно не нашлось, и я покорно пошел за ней в дом, сопровождаемый насмешливым и понимающим взглядом своего товарища. Попробуй поспорь с любимой, да еще и на пустой желудок! Не знаю, как кто, но я на такое неспособен.
На кухне я попытался поймать ее за талию и притянуть к себе. Но Карлота ловко вывернулась и, встав на безопасное расстояние, строго сказала:
– Хочу тебе кое в чем признаться!
– А-а! Давно хотел послушать! – я примерно уже догадался, что она хочет сказать, но решил воспользоваться этим моментом и уточнить одну, очень волнующую меня деталь. – Интересно будет узнать все о твоем женихе и о ваших отношениях.
Карлота немного смутилась, но потом отрицательно замотала головой и объяснилась без единой паузы.
– Говорю тебе со всей откровенностью: мы с ним просто хорошие друзья и между нами никогда ничего не было. А женихом я его иногда представляю (по нашей взаимной договоренности) для собственной солидности: ведь не пристало такой красавице, как я, не иметь поклонника. Хотя бы одного! Или я не права?
– Хм… В этом случае права! – согласился я.
– Но я хочу признаться в совершенно другом.
– Я весь – внимание.
