– Не подкопаешься! – я с ожесточением потер пальцами виски, заставляя себя думать более интенсивно. Но в голову ничего не приходило. – Почему же тогда он так нервничает и агрессивно настроен?
– Вы теоретики, вот вы и думайте. Я, практик, свое дело сделал. Если найдете какую-нибудь зацепку, – Николя довольно погладил себя по животу, – может, и вам сладкого перепадет.
Тут Пабло защелкал пальцами и снова взял уже прочитанный нами листок. Еще раз пробежав его глазами, задумчиво хмыкнул.
– Конечно, это будет слишком уж притянуто за уши, но… Вот смотрите, у Макса Билландера двое детей, старшая девочка и мальчик девяти лет. А что, если это тот самый мальчик, которого ты, Андре, видел позапрошлой ночью? Было бы фото, ты смог бы его опознать?
– Думаю, что да. Мне хорошо запомнилось его лицо, освещенное фарами проезжавшей мимо машины.
– Тогда сделаем так: ты, Николя, найди фотографию ребенка, как хочешь. Можешь даже подключить кого-нибудь из наших (если там кто-то есть). Я бегу просмотрю информацию в телевизоре, а ты, Андре, пройдись с Карлотой в гости к той маленькой красотке. Я думаю, причину для визита вы найдете сами. Если что-то интересное, сразу звоните мне, для координации. Имеются какие-то дополнения или предложения?
– Может, позвоним в полицию? – засомневалась Карлота.
Мы все втроем одновременно переглянулись и вздохнули.
– И что мы им скажем? – мягко спросил я. – По поводу ребенка пока ничего конкретного. Остальная информация им наверняка известна. Поэтому лучше не торопиться и не выставлять себя в ненужном свете. Особенно мне. И так у меня репутация всюду сующего свой нос и нарывающегося на неприятности.
– Я себе представляю, что думают о тебе те, кто знает тебя еще больше! – она встала первой. – Тогда вперед на поиски истины! – и добавила то, что всем нам очень понравилось: – Зайду только возьму фотоаппарат и шоколадку.
Усадьба, граничащая с тылами владений Фергюссонов, хоть и находилась частью в пределах видимости с дороги, располагалась довольно-таки далеко. Пришлось петлять по узкой асфальтовой ленте минут пятнадцать, прежде чем мы, объехав несколько громадных прибрежных холмов, попали к главным воротам.
Открывшая нам калитку женщина, видимо, хорошо знала Карлоту, так как очень была рада встрече.
– Девочка моя! Сколько же мы не виделись?! Могла бы проведывать почаще! А это кто с тобой? – она прямо засыпала Карлоту поцелуями и вопросами.
– Это мой друг, он тоже в отпуске, отдыхает, – стала объяснять Карлота. – А здесь мы ради прекрасного вида на залив, который открывается из вашего сада. Я рассказала Андре о нем, и он загорелся желанием сделать несколько фотографий. Можно, если мы вас не побеспокоим?
– Какие могут быть беспокойства? Да я вас и не отпущу, пока вы с нами не поужинаете! И Виктория будет рада гостям.
– И где она – это маленькое чудо?
– Это не чудо, а настоящий чертенок! – возразила, улыбаясь, хозяйка. Потом несколько раз громко выкрикнула имя девочки. Прислушалась и безнадежно махнула рукой: – Ну вот! Опять где-то летает! Иначе про нее не скажешь! – потом спросила: – Вас провести по саду? Хоть ты, девочка, знаешь все здесь не хуже меня.
– Да, да! Не беспокойтесь! Мы сами выйдем наверх. Заодно постараемся отыскать Викусю.
– Если найдете, ведите вниз. Ужин почти готов, пусть она хоть раз в день поест нормально. Все время, как метеорит, – заскочит в дом, схватит, что успеет, на ходу и ест, уже убегая.
– Обязательно приведем! – пообещала Карлота, и мы двинулись к вершине холма.
– Какой огромный у них участок земли! – удивился я, озираясь по сторонам. – Настоящий гигантский парк-заповедник.
– Да! – подтвердила Карлота. – У них, пожалуй, самая большая усадьба из всех, находящихся в этой зоне.
– Хорошо хоть Пабло нарисовал нам точное место, в котором находится дерево со штаб-квартирой местной военачальницы. Давай постараемся так подкрасться, чтобы она нас не увидела. Да и из-за интересующего нас дела тоже нежелательно, чтобы нас заметили.
– Попытаемся… если получится!
– А в чем сложности? – забеспокоился я.
– Вокруг ее, как ты выразился, штаб-квартиры полно самых различных сигнальных устройств. В этом ей помогает ее отец, как он сам себя называет, «старый шпиен». – Карлота улыбалась, вспоминая. – Какие-то веревочки, ниточки, проволочки, к которым привязаны консервные банки, бутылки и прочие, издающие шум предметы. Девочка смотрит только фильмы про разведчиков, следопытов и типа «Рембо». Ты знаешь, ее даже старшие мальчишки побаиваются, делают вид, что не хотят связываться. Представляю, какой она станет, когда вырастет!
– А мне интересно, ты в детстве какой была? Мне кажется, золотым ребенком: тихая, спокойная…
– Ну, ты и скажешь! – даже возмутилась она. – Да я была, как рассказывает мама, «наказание господне». Постоянно держала всех в напряжении своими выходками и непредсказуемым поведением.
– И видишь, во что ты превратилась со временем? – я обхватил Карлоту за талию и крепко прижал к себе.
– Во что? – чуть слышно спросила она, замирая.
– В самое желанное и самое сладкое создание из всех живущих на этой планете! – Она своими пальчиками уперлась мне в подбородок, не давая себя поцеловать.
– А на других планетах есть кто-то желаннее?
– Извините, сеньорита, – я тут же исправил свою досадную оговорку. – Я хотел сказать: «…Во всей Вселенной!»
Она с мгновенье подумала, вероятно, прикидывая: не осталось ли еще мест для потенциальных конкуренток, а потом смилостивилась и разрешила впиться губами в ее прелестные губки. Но ненадолго. Через несколько минут она отстранилась и спросила:
– Мы что, уже никуда не идем?
– А куда мы шли? – ничего не соображая, пробормотал я, пытаясь чуть ли не силой продолжить прерванное удовольствие. В ответ Карлота неожиданно резко впилась своими коготками мне в шею, возвращая к действительности. Пришлось запричитать: – Ой-ой! Зарезали! Спасите!
– Не преувеличивай! – строго сказала она, поглаживая все же пекущие места на моей коже. – Крови не видно, кости не сломаны!
– Ну, спасибо, ну утешила! Но зачем же драться? И так еле дышу!
– А не надо применять силу! – возразила она. – Я ведь так не делаю, когда хочу тебя поцеловать…
Моя физиономия расплылась в счастливой улыбке.
– Теперь мы квиты! Потому что я тебе это разрешаю! – и снова попытался ее поцеловать, но сразу ощутил предварительно впившиеся ноготки. – Ладно, ладно! Не хулигань! Так и быть, пойдем, сделаем последнее дело и отдыхать! Договорились?
– Можно подумать, ты не отдыхаешь! – она взяла меня за руку и потянула на вершину холма. – Целый день море, солнце, свежий воздух…
– Знаешь, – я пошел быстрей, стараясь помочь ей при подъеме, – я бы все это отдал без сожаления, лишь бы очутиться сейчас с тобой… – и замолчал на полуслове, не договорив конец фразы: «…на огромной и мягкой кровати!» От увиденной в своем воображении картины меня даже бросило в жар, а щеки и уши приняли малиновый оттенок. Это сразу заметила Карлота и не преминула спросить, с явным подозрением:
