— Когда откроешь, будь осторожен, — предупредил симбионт.
Руслан согласно кивнул. Открыв одной из карточек электронный замок — подошла третья, с дурацкими цветочками, — он осторожно выглянул наружу. Он оказался на площадке, наверху гигантского цилиндра, который уходил вниз этажей на двадцать. Кое-где виднелись темные отверстия коридоров, отходивших от цилиндрической шахты. Основательное сооружение. Впрочем, большая часть марсианских баз была выстроена по одному проекту еще во время Третьей мировой и представляла собой бывшие ракетные шахты, переделанные после победы Ислама.
На первый взгляд все было спокойно, нигде ни души.
— Тебе нужно добраться до двери на противоположной стороне шахты этажом ниже.
Еще раз задавшись вопросом, откуда его симбионт так хорошо знает устройство марсианских баз, Руслан решительно направился к ближайшему лифту, который соединял этажи.
— Погоди, тут могут быть рабочие камеры. Не стоит показывать себя, завернись в тени.
Несколько секунд, и для стороннего наблюдателя Руслан превратился в облако непроглядной тьмы, которое поплыло по коридору в сторону ближайшего из лифтов.
И только надавив на кнопку, Руслан понял, что на базе что-то не в порядке. Лифт не реагировал, то есть кнопка зажглась, но никаких звуков, которые, по мнению Руслана, должны были сопровождать движение кабины, не последовало. Он хотел было отправиться к следующему лифту и попробовать еще раз, когда моторы неожиданно заработали.
И только когда двери прибывшей кабины начали открываться, Руслан понял свою ошибку. На него уставились дикие, перекошенные от ненависти лица. Кабина оказалась набита каторжниками. Вместо положенных четырех тут было человек шесть. И они готовы были броситься на него и разорвать голыми руками — он находился на территории администрации, на нем была майка с эмблемой госкорпорации «Даль» и он не был одним из них, а значит, был потенциальным врагом.
Доставать пистолет времени не осталось. Руслан потянулся было за ним, но в последний момент поняв, что не успеет, чисто инстинктивно выбросил вперед тени, заострив их, словно когти. В разные стороны полетели отсеченные руки и головы, в рот Руслана хлынул поток крови, который он не смог проглотить. Он буквально захлебывался в крови, которая выливаясь изо рта, текла по его лохмотьям, окончательно превращая его в чудовище.
Вышвыривая из лифта трупы и куски изрубленной плоти, Руслан, ничего не соображая от избытка адреналина, шагнул в лифт, едва не поскользнувшись в крови, которая залила пол. Все еще находясь в трансе кровавого угара, он надавил на кнопку. Лифт заскользил вниз.
— Жаль, что пришлось уничтожить потенциальных союзников… — нашептывал ему Визирь. Он говорил что-то еще, но Руслан его практически не слышал. Время для него остановилось, и слова симбионта звучали в его мозгу странно, словно кто-то прокручивал звуковую запись на замедленной скорости.
То, что происходило дальше, запомнилось ему фрагментарно, словно серия фотографий. Вот двери лифта открылись, и перед ним оказался здоровенный охранник. Гос даже не успел понять, что происходит, как одним движением тени Руслан снес ему голову и, подхватив из его рук выпавший дробовик, бросился по кругу к одной из дверей, возле которой столпилось несколько охранников. Он стрелял на бегу, правда, скорее всего, ни в кого не попал, а потом, отшвырнув пустой дробовик, распластал крылья и уже чуть ли не полетел вперед. В него стреляли. Где-то в дальнем уголке мозга он отметил несколько попаданий в грудь. Окажись на его месте обычный человек, тот давно был бы мертв, но Руслана невозможно было убить. Он налетел на охранников вихрем крыльев-теней. Сбил их с ног страшным ударом, и они полетели по полу, словно поваленные шаром кегли, оставляя полосы кровавых следов и фрагменты конечностей, срезанных тенями-ножами. Ни в одном из голофильмов ужасов Руслан не видел подобной бойни. В крови было все: пол, стены, потолок и… он сам.
Но нельзя было останавливаться. Жажда жизни, порожденная кровью, пробудила в нем худшие черты его натуры, он, сам того не сознавая, превратился в обезумевшего зверя.
Меньше минуты понадобилось ему, чтобы добраться до очередной двери, за которой оказался новый коридор. А потом пульт управления чего-то, где, повинуясь приказам Визиря, он что-то переключал. И всюду были охранники, за доли секунды превращавшиеся в кровавое месиво из плоти и костей, а потом в какое-то мгновение заряд энергии закончился. Резко, неожиданно… А может, дело в том, что иссякли ресурсы организма или что-то там еще, но с глаз Руслана мгновенно свалились розовые очки, силы оставили его, и он буквально рухнул на пол коридора. Едва в силах пошевелиться, он безвольно водил руками по бетону, оставляя кровавые следы.
— Послушай, ты молодец, — неожиданно раздался у него в голове голос Визиря. — Ты выкарабкаешься. Я тебе помогу. Просто слишком много ран, слишком много… впрочем, это не важно. Тебе нужно несколько минут отдохнуть, где-то переждать. Вот какая-то дверь. Там, скорее всего, подсобка. Давай туда. Мне нужно всего-то минут десять-двадцать. Напрягись.
Собрав остатки сил, Руслан пополз, потом встал на четвереньки. Перед глазами вновь запрыгали красные круги, но в этот раз не от кровавой эйфории. Только теперь он почувствовал боль — страшную боль во всем теле, словно его разом пронзила тысяча игл.
«Интересно, сколько раз они попали в меня?» — подумал он.
— Ты ни о чем таком не думай, — тут же отозвался Визирь. — Ты молодец, сосредоточься на той двери. Вперед!
С огромным трудом, то ли с помощью Визиря, то ли и в самом деле использовав последние силы, Руслан вломился в подсобку, и тут же, прикрыв за собой дверь, рухнул, навалившись на нее.
Это и в самом деле была какая-то крохотная комнатенка, использовавшаяся как складское помещение. Света не было, но, используя свое новое зрение, Руслан разглядел стойки с длинными полками, на которых стояли коробки и грудами были навалены какие-то тряпки.
— Сейчас чуть передохнем и продолжим, — заявил Визирь. Судя по легкому покалыванию, которое Руслан ощущал по всему телу, симбионт даром времени не терял.
А потом совершенно неожиданно мысли Руслана прояснились, и он вспомнил фрагменты того кровавого пути, который только что прошел, вновь почувствовал во рту послевкусие чужой крови.
Его вывернуло. А потом, потом сердце его сжалось от боли. Да, он никогда не мнил себя героем, с внешностью Пятака на эту роль рассчитывать не приходилось, но то, что он только что сотворил! Это было не ужасно, это было чудовищно! Только настоящий Шайтан — порождение огненных бездн ада — мог сотворить такое. И уже ничего было не изменить, ничего не вернуть. Сколько человек он убил: двадцать… пятьдесят? Почему они должны были погибнуть, чтобы выжил он? Ведь это не киношный вариант плохих парней, это люди, такие же, как он…
